– Принцесса, вам поднимает настроение подкалывать меня?
– Настроение у меня и без того неплохое. По крайней мере, было. Пока меня не вытащил на танец мужчина, который танцует так же, как ездит на сноуборде со снежных вершин.
– То есть уверенно и элегантно?
– То есть самовлюбленно и наплевав на тех, кто рядом. Впрочем, если верить репортерам, так вы и живете.
– Для принцессы вы читаете слишком много желтой прессы.
– Что тебе надо, Рудольфо? – спросила тогда Натали. И принц заметил, что игривые нотки сарказма в ее голосе исчезли. Лицо его избранницы вдруг стало совсем серьезным, словно ее снова подменили. Уже во второй раз. – Я ни за что не поверю, что ты бы женился на мне, будь у тебя выбор. И я не знаю, с чего тебе вдруг притворяться услужливым джентльменом и клясться мне в верности. А вот что я знаю, так это то, что нас обоих с детства готовили к нашим обязанностям в роли мужа и жены. Но пока мы ими не стали, я прошу проявлять ко мне уважение и соблюдать дистанцию.
– Согласен целиком и полностью, – ответил Рудольфо и сам удивился, как дрогнул его голос. Он понимал, что имеет в виду принцесса. Он изменился. Стал человеком, которым никогда раньше не был. И разум его должен был уже сто раз забить тревогу, но этого не произошло. – Но, согласись, изменилась и ты. Вспомни нашу последнюю встречу. Вместо того чтобы просто сидеть на кушетке и молча кивать, ты вдруг атаковала меня своими нападками.
– Мне стоило догадаться, – отвечала Натали, – что для мужчины типа тебя, у которого эго выше всех гор, по которым ты скачешь в поисках смысла жизни, любое несогласие сродни нападению.
– Речь совсем не об этом. – Рудольфо уже не скрывал голод в своих глазах. Наоборот, он желал его наглядно демонстрировать. – Ты можешь нападать на меня, сколько хочешь. Стыдно мне не будет. Кстати, сразу запомни, что чувство стыда мне вообще не знакомо.
Натали хотела спросить, что же принц Тисселийский чувствует вместо стыда. Но не смогла, и щеки ее залил багровый румянец. Теперь Рудольфо точно знал – она понимает, что творится у него внутри. Теперь ей известны и его нужда, и его голод, и запредельные похоть и страсть. А главное – она испытывает те же чувства.
Возможно, поэтому, когда они кружили мимо выхода на террасу, принц неожиданно открыл дверь и вывел принцессу из зала.
– Это еще как понимать? – изумилась Натали.
Рудольфо мог бы подумать, что это протест. Но слишком красны были эти щеки. Слишком ярко горели эти глаза. А самое главное – она не отпрянула от него, не разомкнула рук. Не остановилась, в конце концов.
– Это мое предложение прогуляться по террасе, – ответил принц, даже не оглянувшись проверить реакцию гостей на их внезапный уход. Он был уверен, что взгляды всех вальсирующих были сейчас устремлены к ним. – Или вы против, принцесса?
– Я не против, принц. Я из тех людей, кто любит смотреть на горы издалека. Возможно, вам сложно в это поверить, ваше высочество, но при всей своей любви к горам такие люди не испытывают ни малейшего желания карабкаться на них, а потом еще и прыгать вниз.
– А вам, наверно, сложно поверить в то, что многие люди и вовсе не живут, принцесса. Они существуют.
– Рисковать жизнью не значит жить. Это чистой воды нигилизм. В вашем случае – помноженный на эгоизм в квадрате.
– Возможно, – согласился принц и крепче сжал руку невесты. – Но не стоит недооценивать силу любви к себе, принцесса. Вот взять конкретно вас. Готовы ли вы хоть на один вечер дать волю своим слабостям?
– Я не хочу об этом думать.
Рудольфо притворился, что не заметил искру, сверкнувшую в ее глазах. Он взял два бокала игристого вина с подноса проходящего официанта, один вручил принцессе и повел ее дальше в темноту.
Глава 7
Может, дело было в музыке. Может, в известных на весь мир людях, снующих вокруг. Но Натали снова забыла, что она не настоящая принцесса. Что на ней чужое платье, что происходящее в этом дворце не было волшебным спектаклем, поставленным специально для нее. А главное, что мужчина, сжимавший ее руку и ведший ее в искушающую темноту террасы, никогда не будет принадлежать ей.
Но у этой медали была и другая сторона. Натали ни разу в жизни не видела себя такой красивой, как сегодня в круглом зеркале. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя женщиной. Тем более желанной.
Рудольфо же смотрел на нее как на красивую женщину, не больше и не меньше. Да, он называл ее другим именем, но лишь потому, что не заметил подмены. А значит, смотрел он так именно на нее, а не на Валентину. И Натали поняла, что не может сопротивляться этому взгляду, полному страсти.
За всю жизнь она не сделала ни одного спонтанного поступка. До того дня, когда встретила Валентину в женском туалете лондонского бизнес-центра. Теперь эта спонтанность зашла слишком далеко, но прервать ее не представлялось возможным. Не сейчас, когда Рудольфо крепко держал ее за руку, отчего Натали чувствовала себя уверенной как никогда. Принц, который был еще прекраснее, чем она могла себе признаться, уводил ее вдаль по террасе. Туда, где было больше тьмы, нежели света.
Вот он остановился и посмотрел ей в глаза. Его лицо в темноте казалось теперь слишком сосредоточенным и серьезным. Он поставил оба бокала на балюстраду и расправил плечи. Медленно. Как будто неохотно. Сердце Натали вырывалось из груди, но отнюдь не от страха. Он взял ее руку и прижал к своей груди. Простой, казалось бы, жест, но Натали ощутила себя пойманной в клетку птицей. Разница лишь в том, что из этой клетки не хотелось вырываться.
И она прильнула к нему. Прижалась к крепкой стене могучего тела принца Рудольфо.
– Откуда ты взялась на мою голову? – спросил принц, нарушив тишину вечера. – И что за чертовщину ты со мной творишь?
Натали открыла было рот, чтобы ответить. Но в голову, как назло, не приходила ни одна колкость. И кем она возомнила себя, в конце концов? Ангелом отмщения? Ворвалась в жизнь другой женщины, а теперь подстраивает эту жизнь под себя? Ведь Рудольфо действительно не сделал ничего плохого лично ей. Наоборот, он подарил ей ощущение полета.
Вот он смотрит на нее в соблазнительной темноте, и у Натали дрожат колени. Она забыла, кем на самом деле является и что здесь делает. Из ее головы вылетели все мысли, кроме тех, что были о нем. Черт бы побрал этого принца! Когда он смотрит на нее своими черными голодными глазами, Натали сама чувствует себя экстремалом, спрыгнувшим без парашюта с отвесной скалы.
Тем временем принц обнял ее голые плечи и прижал Натали к себе еще крепче. А она дрожала. Дрожала всеми частями своего худого тела. На каком-то уровне она понимала, что нужно бежать сломя голову. Но вместо этого Натали откинула голову назад, чем бесповоротно испортила свое положение.
Черные глаза принца горели расплавленным золотом, жар которого она ощущала теперь ниже живота.
