И вообще, утром я чистила зубы мятной пастой и ела вкусную запеканку на завтрак. Горячую. И на ногах у меня – теплые носки. И сапоги, недырявые, в снежинку. И я очень счастливый человек, потому что в руках у меня – большой стакан с остывающим вкусным кофе…
Я замираю напротив женщины. На стакане – следы моей помады. Я пытаюсь вытереть, но только размазываю. Она уже просекла, что я не пройду мимо, смотрит с надеждой.
– Хотите кофе? – спрашиваю я Шляпку.
– Я кофе не пила… не знаю… год, наверное… Даже вкус забыла.
– Тут на крышечке следы моей помады… Можно снять ее, эту крышку, и пить просто…
– Девушка, я ем просроченные продукты из помойки. Что мне до помады?
– Ну, простите…
Я протягиваю ей свой стакан. Она берет его двумя руками. На руках – разные перчатки. Берет, делает глоток и замирает от восторга. Наверное, в прошлой жизни она была кофеманом. И это первый глоток за год. На ее лице разлито такое счастье, что меня это смущает. Она возвращает мне стакан. Мол, теперь ты пей. У меня на лице недоумение. Она подмигивает, мол, шучу. Мы смеемся.
– Спасибо вам, девушка, – с чувством говорит женщина.
– Да, тут вкусный кофе…
– Я не про кофе…
Я замолкаю. Понимаю, о чем она.
Всем холодно, все спешат греться. Проходят мимо Шляпки к своим батареям и ванным комнатам. Все бегут мимо, пока она наматывает грязный пакет из «Пятерочки» на ноги. Для тепла.
Люди не любят маргиналов. Думают, что они сами виноваты в своей участи. И пахнут плохо, и пьют, и вообще.
Я не знаю, может, Шляпка – ужасный человек, который пропил всю свою судьбу и заслуживает такой участи, как бездомная жизнь. Но разве я судья? Может, она выпила потому, что это ее единственный способ согреться и не броситься под поезд. Кто я такая, чтобы решать и осуждать? Она же живая, ей холодно.
– Чем я еще могу вам помочь?
Шляпка смотрит на меня пытливо, будто проверяет на прочность.
– Не давайте мне денег. Я слабая, я пропью. Но мне нужно доехать до Курсача. Там свои, не дадут сдохнуть. Я прошу эту бабу, которая в метро на пропуске, ну, пусти. Мне ж тока доехать. А она полиционеров вызывает… Вот жалко, что ли?
– Это ее работа, – говорю я. – Идемте, я вас проведу. У меня есть карточка.
Мы со Шляпкой входим в метро, и я прикладываю карту к турникету. Она проходит внутрь, подходит к женщине, которая сидит на пропуске в стеклянной будке, и говорит ей:
– Мир не без добрых людей. А ты говорила: «Кому ты нужна!» Я-то никому, а совесть всем нужна. Поэтому нашлась девушка и не пожалела мне поездку. А ты… баба! Ваше здоровье! – говорит Шляпка метроженщине и с жестом «чин-чин» приподнимает стакан и делает глоток кофе, щурясь от счастья, а потом, кокетливо цокая пакетами, спускается по вестибюлю к поездам. Метроженщина переводит на меня хмурый взгляд.
– С Рождеством, – смущенно лопочу я и ретируюсь.
Иду домой пить растворимый кофе, ибо возвращаться – плохая примета. Сегодня меня взбодрил не кофе, а глоток добра и чужой восторг по этому поводу.
И вообще я девушка! Все слышали? Не баба, а де-вуш-ка…
Эмоции
Вчера, когда уже стемнело, сын, заряженный энергией детства и тарелкой макарон с сыром, вдруг запросился гулять.
Уставший муж великодушно оделся в спортивное, посадил довольного сына на багажник своего велика, оборудованного катафотами, и увез в ночь. На зеркале в прихожей – забытые телефон и бумажник мужа. Спустя пару часов возвращаются мои гуляки с букетом цветов.
– Мам, это тебе! И сестренке! – радостно комментирует сын.
– Спасииибо, – целую обоих и уточняю, кивая на забытый бумажник мужа. – А как вы купили цветы без денег?
И тут муж начинает свой рассказ.
По пути домой они заехали купить мне цветы. Маленький магазинчик на трассе, полчаса до закрытия, скучающая продавщица тетя Катя.
Даня придирчиво выбирает цветы (семь пышноголовых разноцветных розочек) и нарядную ленту для банта. Тетя Катя активно участвует в процессе, помогает ребенку сделать выбор, объясняет, как называются другие цветы, томящиеся в напольных вазах, как они сочетаются в букетах, и даже устраивает мастер-класс по флористике и завязыванию пышных бантиков поверх громко шуршащей слюды.
Спустя десять минут светящийся восторгом ребенок радостно оборачивается к отцу с готовым к дарению букетом. Муж лезет в карман и понимает, что бумажник забыл дома. И в залог оставить нечего, и поздно уже ехать за деньгами, и от дома достаточно далеко.
Муж смущен, сообщает сыну, что денег нет, просит прощения у тети Кати за беспокойство. Даня готов заплакать, ведь этот букет он создал практически сам и так хотел подарить его маме…
– Ты расстроен, малыш? – спрашивает тетя Катя, присаживаясь к Дане.
– Моя мама осталась без цветочков. А ей скоро сестренку рожать, ей нужны цветочки, всякие поделки и чтоб я ел хорошо и слушался… Мы с папой хотели подарить ей эти…
– Цветы?
– Э-мо-ци-и!
Тетя Катя, пряча улыбку, заявляет:
– Ну, тогда забирай букет и обязательно подари маме!
– Ну что вы! – вступает муж. – Тогда я завтра прямо утром завезу деньги…
– Да ладно, не надо, – пожимает плечами тетя Катя. – Вы хорошие ребята, дружные, мне с вами весело. Это, считайте, подарок вашей маме и от меня. Деньги в нашей жизни не главное. Цветы часто вянут, не переживайте, если что, спишу как неликвид. Зато сегодня вашей маме, которой сейчас так нужны положительные эмоции, будет очень приятно! – подмигивает Дане тетя Катя.
– Спасибо! – в один голос от души благодарят тетю Катю муж и сын, после чего радостно прощаются с ней, обещая теперь стать постоянными клиентами ее магазинчика.
Даня усаживается на багажник, восторженно сжимая букет для мамы.
– Какая хорошая все-таки эта тетя Катя, да? – спрашивает сын у папы.
– Очень хорошая. И добрая. Сейчас такие люди редко встречаются, – соглашается муж.
– Жалко, что у нас нет денег или подарочка ей, – печалится сын.
И тут мужу приходит в голову отличная идея…
Спустя десять минут в цветочный магазинчик к скучающей тете Кате снова вваливаются мои мужики.
– Что-то забыли? – приветливо улыбается она.
– Да, забыли, – подмигивает сыну муж.
– Это вам, тетя Катя! – говорит Даня и протягивает букет из трех уже знакомых тете Кате роз. Он неумело завернут в слюду и столь же неумело завязан бантом, но главное – он от души.
