Следующие полчаса Кольм занимался тем, что рассматривал стены пещеры и отчаянно скучал. Сзади недовольно сопели десантники, но недовольства не высказывали, по крайней мере вслух. Механик копался в переплетении металлических кишок – именно так выглядело нутро бота, когда он открыл кучу люков и лючков, позволяющих добраться до начинки поврежденной машины – и зло ругался себе под нос. Второй пилот спал, развалившись в своем кресле – он вообще, как уже обратил внимание Кольм, любил это дело. Бортстрелки занимались тем же самым. Идиллия…
– На два часа работы, если не больше, – провозгласил, наконец, механик. – Блок менять придется, а до него еще добраться надо.
Все правильно, защита построена по классическому, отработанному еще в двадцатом веке принципу. Помимо брони и силового поля системы и блоки располагаются таким образом, чтобы менее ценные прикрывали более ответственные. Пускай и ненамного, но это повышает выживаемость машины в бою. Все логично, однако если полетит что-то внутри, добраться до него будет не то чтобы сложно, а, скорее, долго. Слишком многое придется снимать, потом ставить на место, а после всего еще и тестировать. Ну что же, Кольм задумчиво кивнул. Надо – значит, надо, от этого уже никуда не деться.
– Товарищ старший лейтенант…
Кольм титаническим усилием воли удержался от того, чтобы подпрыгнуть. Как оказалось, десантники в своей тяжелой броне могли, случись нужда, ходить абсолютно бесшумно. Или же сам он увлекся, задумался и потерял бдительность… Так или иначе, когда позади тебя, у самого плеча, внезапно раздается чей-то искаженный динамиками шлема голос, самообладание, хотя бы внешне, сохранить не просто. Лейтенанту оставалось лишь гордиться своей выдержкой. Во всяком случае, когда он обернулся, лицо его выглядело безмятежным.
– Что-то случилось?
– Товарищ старший лейтенант… Может, вы нас отпустите? Здесь вам два часа торчать, а там, – сержант неопределенно махнул рукой в сторону города, – сейчас каждый человек на счету.
– Гм… – Кольм задумался на миг. – Хорошо. И, знаете, я пойду с вами. Хоть посмотрю, что внизу творится. Два часа здесь торчать…
Сержант понимающе хмыкнул, но все же осторожно намекнул, что у десанта своя задача, у пилота – своя. И подготовка тоже разная. Умом Кольм понимал, что тертый вояка прав, но торчать здесь, когда другие воюют… Молодость и задор победили здравый смысл, поэтому он махнул рукой, захлопнул забрало шлема, прихватил из аварийного комплекта ручной лучемет и рыкнул на бортстрелков, чтобы кончали дрыхнуть и контролировали обстановку, пока он «сходит, осмотрится». Стрелки моментально проснулись, доложили, что всегда готовы, и это было правдой – людей, способных эффективно вести огонь на космических скоростях, не так и много, и готовили их хорошо. Во всяком случае, ничуть не хуже десантников. Понаблюдав за тем, как шевельнулись огневые турели, лейтенант кивнул удовлетворенно и сказал изнывающему от нетерпения сержанту:
– Ну что, пошли, что ли?
Идти пришлось не так уж и долго – коридор, соединяющий ангар со шлюзовой системой города, был довольно коротким и редкостно скучным. Когда-то по нему проползла горнопроходческая машина, проплавив тоннель и оставив за собой блестящие, превращенные сверхвысокой температурой в подобие стекла гладкие стены. За прошедшие десятилетия они поистерлись, красота ушла, и осталась лишь скучная матовая поверхность. Идти удобно, смотреть не на что – идеально для технического коридора.
Впрочем, в городе тоже не оказалось ничего интересного. Пустые, словно вымершие коридоры… Впрочем, почему словно? Вон, трупы лежат. Судя по форме и раскосым, типично азиатским лицам, кто-то из гарнизона. Восточников изрубило пулями так, что непонятно, сколько их было, но куча большая, как бы не целый взвод тут полег в бесплодной попытке остановить уральских десантников.
Итак, пустые грязные коридоры, комнаты-клетушки… Кольм заглянул интереса ради в некоторые. Большая часть была техническими помещениями, складами или еще чем, но попадались и жилые. Разница была невелика, в жилых имелись койки и подобие санузлов, плюс отпечаток личности владельца вроде каких-нибудь постеров на стенах, только и всего. Жили здесь небогато, если не сказать хуже, на Урале тюремные камеры выглядели уютнее.
Впрочем, похоже, жизнь на верхних, самых опасных при любых эксцессах ярусах была уделом местной бедноты. Чем ниже они спускались, тем меньше становилось складских помещений, расширялись коридоры, и лучше выглядело жилье, но общее впечатление оставалось прежним. Муравейник. Гнетущее ощущение сдавленности усиливалось еще и небольшими группами пленных, которые попадались довольно часто. Всегда одинаковые – пара десантников и тридцать – сорок узкоглазых с руками на затылках и одинаковым изумленно-испуганным выражением лиц.
Куда их гнали, лейтенант не знал, но, судя по вектору движения всех групп, нашли какое-то большое помещение, в котором пленных можно разместить всех разом, запереть и обойтись минимальной охраной. Логично, в общем-то, но, представив набитое людьми помещение, Кольм, никогда раньше не жаловавшийся на комплексы, но привыкший к простору космоса, почувствовал даже нечто вроде легкого приступа клаустрофобии. Однако развиться во что-то серьезное проблема не успела, поскольку на двенадцатом ярусе нашлись вопросы поважнее. Если конкретно, там шел бой.
Очевидно, здесь у восточников нашелся какой-то неглупый и решительный командир, сумевший собрать вокруг себя не впавших окончательно в панику солдат и организовать оборону. Судя по оплавленным стенам и тому, что подниматься в атаку десант не спешил, предпочитая вести огонь из укрытий, противник сумел развернуть тяжелые лучеметы либо еще какую-нибудь аналогичную хрень. Сейчас обе стороны активно пытались задавить друг друга огнем, что не очень-то получалось.
Сержант, очевидно, успел доложить о своем прибытии, потому что порцию ругани от командира десантников на свою голову Кольм получил моментально. Если убрать сочные эпитеты, смысл фразы сводился к тому, что совершенно незачем людям без тяжелой брони и с недостаточной подготовкой делать в центре боя. Впрочем, сейчас десантному капитану было не до него, и он только махнул рукой, возвращаясь к своим прямым обязанностям. Кольм, улучив момент, убрался из его зоны видимости, укрывшись за углом, где, как он успел заметить, расположился лейтенант из группы, которую он сюда доставил.
Офицер, молодой парень, скорее всего, одногодок Кольма, глухо ругаясь, пытался оживить тактический планшет, но тот, судя по изрядно покореженной задней крышке, словил пулю и включаться после столь хамского обращения категорически не желал. Дело выглядело безнадежным, поэтому лейтенант воспользовался появлением нежданного визитера как поводом для того, чтобы перестать заниматься ерундой и переключиться на новый объект, что пилота вполне устраивало.
– Что у вас тут?
– Тебе кратко или развернуто?
– Можно кратко.
– Тогда ж..а.
Ответ был максимально емким, но всех деталей, увы, не раскрывал, поэтому десантник все же снизошел до пояснений. По его словам, выходило следующее. Как минимум одно подразделение тяжелой пехоты у восточников в городе все же нашлось. И, главное, эти уроды успели подняться по тревоге, напялить броню и встретить атакующих во всеоружии. Конечно, и подготовка, и боевые скафандры у них не чета десантным, но это нивелировалось тем, что восточники к тому моменту, как штурмующие прорвались сюда, на административный ярус, успели организовать какую-никакую оборону, соорудив баррикады и установив тяжелое вооружение.
