Мать тогда успела запихнуть сына в допотопный встроенный шкаф, и это спасло ему жизнь. Толстые двери из местного дерева, очень прочного и почти не горючего, не привлекли внимания ворвавшейся в посольство толпы, а когда здание подожгли выдержали достаточно, чтобы сохранить ребенку жизнь на несколько решающих минут. Когда его, одного из немногих выживших в посольстве, поднимали на борт висящего на орбите крейсера, десантники с которого и выбили из развалин посольства местных фанатиков, на ребенке не было ни единого ожога. Угорел, конечно, но это мелочи…
Естественно, сыну известного дипломата никто не дал пропасть. Так, как раньше, жить уже, конечно, не получалось, но все же дорогой частный пансион, отличное образование… А потом мальчишка (хотя какой уже мальчишка, вполне совершеннолетний, имеющий право принимать решение) всех, как говорят здесь, на Урале, огорошил.
Сыну дипломата карьера светит соответствующая. А он взял – и пошел в военно-космическое училище. Тоже неплохо, но в отношении престижа на две ступеньки ниже. Пытались отговорить – безуспешно, и тогда те, кто не понял, покрутили пальцем у виска, а те, кто понял… Что ж, они покачали головами и отошли в сторону. Хочет парень отомстить за отца – его право. Все равно не получится. Военные – люди подневольные, служат там, куда пошлют. А человека, который способен учинить глупость и порушить из личной мести плоды работы серьезных людей, к Новому Йемену не подпустят на парсек. Увы, интересы большой политики – это то, ради чего можно пожертвовать и сгоревшим посольством, и семьей дипломата. Мальчишке это еще только предстоит понять. Ну а когда поймет, можно и помочь ему сделать карьеру, в конце концов, свои люди в армии, особенно в хороших чинах, тоже нужны.
Поль Лурье все это понял. Не сразу, конечно, только когда достаточно зачерствел, а юношеский максимализм сменился циничным расчетом. И кажущаяся до того удивительной легкость продвижения по службе тоже стала понятной, равно как и то, что аванс со временем придется отдавать. Впрочем, ему и так стыдиться было нечего – служил честно, успел повоевать в паре локальных конфликтов и даже поработать в конструкторском бюро фирмы «Сикорский». Те как раз проектировали новый истребитель, и им позарез требовался консультант с опытом боевых вылетов. Лурье же не раз приходилось гонять пиратов, поэтому на что реально способен малый космический истребитель ближнего радиуса и чего ему не хватает, он знал не понаслышке.
Поработал, и неплохо, под конец даже лично испытывал получившуюся машину и остался доволен. Но потом, отклонив довольно лестное и финансово выгодное предложение остаться в фирме пилотом-испытателем, вернулся в действующий флот, где получил под командование крейсер. И вот, совсем недавно, звание капитана первого ранга и новое назначение – линкор «Суворов», один из лучших кораблей флота Конфедерации.
Лурье помнил, как был удивлен, поднявшись по трапу и ступив на палубу этого корабля. Он знал, конечно, что на Урале строят корабли, но их во флоте Конфедерации было сравнительно немного, и бывать на них свежеиспеченному капитану первого ранга не приходилось. Зато он точно знал: ничего хорошего на Урале построить не могут. И тем сильнее было его удивление, когда линкор оказался не просто мощным, но и сверхсовременным кораблем. И равных ему действительно было немного.
Однако восхищение восхищением, а жизнь жизнью. Лурье хорошо помнил, что ему сказали, поздравляя с назначением. Прежний командир этого корабля, а ныне контр-адмирал Александров – человек ненадежный, за ним нужен пригляд. И, естественно, своевременная подача информации в соответствующее ведомство. Теоретически и еще многое требовалось, но тут попробуй, исполни – команда-то в основном все с того же Урала. Специфика комплектования экипажей в Конфедерации, чтоб ее… Хорошо хоть, кураторы отлично понимали сложности и не требовали невозможного.
А адмирал и впрямь был ненадежен. Точнее, нет, не так. Формально все было в норме, и крамольных речей на корабле не ходило. Вот только никто и не скрывал, что ставит интересы своей вшивой провинции выше, чем Конфедерацию. А значит, от них можно было ждать чего угодно.
Впрочем, откровенно говоря, их тоже можно было понять – уральские корабли всегда ставили на самое опасное направление, и такого количества мелких стычек, какое пережила эскадра Александрова, не имело больше ни одно подразделение флота. Так что понять-то можно, вот только Лурье бесило, что в командование линкором он вроде бы вступил, но его при этом никто не воспринимал всерьез. Формально – не придраться, вот только все вопросы, которые можно было решить без его участия, так и решались. Вроде бы радоваться надо, но уж больно велики были подозрения Лурье, что офицеры корабля через его голову обращались непосредственно к адмиралу, а тот это негласно поощрял. Да и вообще, среди членов экипажа полным-полно было уральских же немцев, а их Лурье, как и всякий уважающий себя француз, на дух не переносил.
Зато воевать уральцы действительно умели. И, хотя Лурье считал отступление к Уралу нарушением приказа, он при этом не мог не признать: урон, нанесенный при этом восточникам, сравним с тем, который нанес весь флот Конфедерации. Одно предотвращение захвата врагом стратегически важной планеты чего стоит! И его, Лурье, заслуга в этом минимальная. Хотя, конечно, в последнем бою он действовал не хуже других, и экипаж подчинялся четко. Но не хуже – не значит лучше, это било по гордости. Неудивительно, что сейчас командир пребывал в расстроенных чувствах и не слишком хорошо представлял себе, что же ему делать дальше. И только он решил от обиды на весь свет вмазать еще по вину, благо законного отпуска еще два дня, а делать ему на планете, в общем-то, и нечего, как раздался звонок.
– Капитан первого ранга Лурье? – Интересно, кого еще Александров мог услышать? И вообще, его дурацкая манера не включать видеосвязь бесила. Но пришлось ответить согласно уставу. Адмирал довольно хмыкнул: – Прибыть на флагманский корабль. Немедленно!
Планета Урал. Два часа спустя
На этот раз обошлись без бункеров и прочей пародии на секретность. Вместо них для встречи использовали офис маршала Устинова в самом центре столицы, и, надо сказать, не прогадали. Все же конференц-зал там устроили что надо, и разговоры вести в нем было куда удобнее.
Офицеры вошли последними, все остальные уже собрались. Маршал Устинов, Коломиец, Берг, Громова и еще несколько человек, судя по поведению, рангом пониже. Александров честно пытался вспомнить, кто есть кто – и не смог, хотя лица явно знакомые. Стало быть, и впрямь не велики сошки, даже удивительно, что их сюда пригласили. Хотя, возможно, они просто представляют интересы своих кланов, само наличие которых адмирала изрядно раздражало. Уж больно тянут одеяло каждый в свою сторону, что во время войны уже чревато проблемами.
Собравшиеся выглядели удивленными – видать, ожидали, что адмирал придет один. Ну и ладно, с некоторым злорадством подумал Александров, привыкайте. И, беря инициативу в свои руки, заговорил:
– Ну что, товарищи, присаживайтесь, – и, подождав, пока его указание выполнили, продолжил: – Думаю, представлять вас друг другу нет смысла, поскольку только вчера мы с вами довольно… гм… продуктивно общались. Во всяком случае, мы вас помним. Но для штатских, у которых память не столь профессиональная, на всякий случай, напомню. Капитан первого ранга фон Корф, Игорь Иванович.
