— Ну что, меня никто не искал? — вскакивая на козлы рядом с Анупой, спросил Морис.
— Нет, но где тебя носит? Тут этот наследник пропал. Пока решили не останавливаться, но везде его уже ищут. Всадники мечутся туда-сюда. Я за тебя так переживала… А почему ты такой вспотевший, Мо-рис? — В голосе Анупы послышалась тревога. — И в пыли весь.
Морис поспешно поджал ноги, но было поздно, Анупа заметила забрызганные кровью сандалии.
— Ты? — спросила она коротко.
— Я, — ответил он.
— Ты у меня настоящий мужчина, — проговорила Анупа, восхищенно глядя в лицо Мориса. — Отомстил за меня. — Серые глаза ее горели от восторга. — О, Железный Отец! Пошли мне счастье родить сына от храброго, красивого Мо-риса!
— Произнося эти слова, Анупа нежно гладила лицо Мориса, его синяки и ссадины.
Издалека возник и стал приближаться истошный вой нескольких глоток.
Группа всадников, не переставая кричать, скакала вдоль колонны. В середине группы бежал белый буйвол с перламутровыми рогами, а на спине его подпрыгивал холщовый мешок с бурыми темными подтеками.
Колонна была остановлена, и Ахха со свитой выслушал доклад старшего группы, прерывающийся рыданиями. Из его слезливого повествования все узнали, где и при каких обстоятельствах был найден труп наследника.
— А-а! Кто?! Какой злодей смог поднять руку на сына великого Тро?! — вскричал Моххад, сорвав с головы свой зубастый шлем.
— Кто бы он ни был, сам Железный Отец должен нам помочь найти злодея! — воздев руки к небу, торжественно проговорил Ахха. — Собрать всех, мы выявим злодея.
— Мудрый Ахха, неужели ты думаешь, что это мог сделать кто-то из наших верных солдат?
— Боюсь, что это так, Сейк. Ирри был строг с подчиненными. Держал свою сотню в кулаке, как и положено, но мерзавцы пропили свои мозги. Вконец пропили! — перешел на крик нарвад. — И клянусь гробом моего императора, я найду убийцу моего любимого племянника!..
Колонну свернули в кольцо вокруг кучки начальников и тела наследника.
Солдаты уже знали, в чем дело, и тревожно гудели. Вдруг из их рядов выбежал один и, подбежав к мертвецу, упал с рыданиями на его изуродованное тело. Это был Лело.
— Отец мой, благодете-ель! — завыл он, поднимая голову покойника и заглядывая в лицо Ирри, неузнаваемое, смятое и облепленное мухами.
Неожиданно Лело вскочил на ноги и уставился безумным взглядом фанатика на нарвада:
— Благородный Ахха, я знаю, знаю, кто виновен в нашем горе!
— Кто же?! — В глазах Аххи мелькнуло беспокойство.
— Я видел, видел! — Лело повернулся к солдатам, кого-то выискивая среди них глазами. Наконец он заметил, кого хотел, и, нырнув с разбегу в толпу, выволок за руку на середину круга Мориса.
— Я видел, — продолжал Лело, — как он бежал откуда-то, очень спешил! А?
Куда ты так торопился, муюм проклятый, туряк! — завизжал Лело, разбрызгивая слюну и пытаясь вцепиться пленнику в его роскошную бороду. Тот невозмутимо дал нахалу в лоб, и Лело покатился кубарем…
— А теперь буду говорить я! Хватит, наслушался! — Нарвад поднял руку, Железный Отец поможет нам найти убийцу! Как, вы спросите?.. Священное животное, благородный буйвол был свидетелем убийства, и пусть белый буйвол сам покажет нам убийцу своего хозяина.
Пока шли разговоры, двое рабов стояли возле буйвола-свидетеля и готовили его к выступлению. Один совал ему свою ладонь под нос, а другой одновременно тыкал бедное животное в зад деревянной иглой. Буйвол сначала недовольно мотал головой, а затем, когда уже раз шесть ему в нос сунули что-то резко воняющее да еще кололи при этом в зад, не выдержал и попытался боднуть стоявшего впереди раба…
— Ну, все согласны со мной?! — обратился Ахха к толпе солдат.
— Согласны, нарвад!
— Делай как знаешь, мудрый Ахха! — раздались со всех сторон выкрики.
— Становитесь, пленник и Лело, рядом! Лело удивленно расширил глаза.
— Становись, становись, Лело, тебе ведь нечего бояться, ты же больше всех любил наследника — это все знают, — сказал Ахха с нескрываемой издевкой и угрозой в голосе.
Лело по-прежнему не трогался с места, поэтому к нему подошел раб и, взяв за одежду, подтащил поближе и поставил рядом с Морисом. Затем зачем-то похлопал его по плечу, по животу и наконец отошел. Нарвад махнул рукой, и еще двое рабов повели по кругу буйвола.
Солдаты с таким интересом разглядывали животное, как будто видели его впервые. Тут же обсуждали решение Аххи, заключали пари: узнает ли буйвол злодея и если узнает, то кто окажется им?
Все войско гудело как пчелиный рой. Но вот белый красавец, направляемый рабами, потопал к двоим, стоявшим в центре большого круга. Разговоры стихли, Ахха с другими военачальниками, спешившись, наблюдали за всем происходящим из общего строя. Первым по ходу стоял Морис. Буйвол, остановившись, уставился ему в глаза, и казалось, что в этой коровьей голове зреет какое-то страшное решение. Морис весь напрягся — этот нечеловеческий, бесконечно долгий взгляд сковал его. В наступившем всеобщем оцепенении слышно было, как где-то в небе отчаянно кричала птица. Буйвол покачал рогами: «Что, брат, дрейфишь?» — и, повинуясь погонщикам, направился к Лело. До него оставалась пара шагов, когда белый гигант шумно потянул носом и, оттолкнувшись задними ногами, ударил рогами в источник этого невыносимого запаха.
Лело, отлетев от удара на несколько метров, пытался подняться с земли, что-то крича, но вопли толпы заглушили его, а еще спустя мгновение на его затрещавших ребрах отплясывали сбежавшиеся учинить суд солдаты.
Глава 19
До города Тротиума осталось уже всего ничего. Попадались навстречу деревни, крестьянские повозки. Простой люд со страхом поглядывал на императорских солдат, опасаясь, как это водится, грабежей со стороны военных. А воины все были верхом и в полной амуниции. Перед главными воротами города вовсю готовились встречать победителей. На арбах были привезены огромные, в человеческий рост, глиняные сосуды с зе из погребов самого императора.
Горожане в своих разрисованных фургонах непрерывно доставляли фрукты, сладкий тростник, жирных полосатых крыс, свежую кровь буйволов. Все это раскладывалось прямо на траве и вскоре пестрым ковром покрыло пространство возле дороги.
Росла и толпа зевак. Народ скапливался еще и для того, чтобы лицезреть своего императора. Тро не часто показывался на людях. Целенаправленно шныряли воры и мастерски «пощипывали» достаточно хмельных граждан. Дармовое питье из императорских запасов уже ударило в головы наиболее патриотично настроенной части собравшихся. Один толстый горожанин, взобравшись на повозку, не обращая внимания на протестующий визг ее владелицы, начал выкрикивать лозунги, прославляющие императорский дом. Толпа мгновенно завелась и превратилась в прыгающую и орущую массу людей с выпученными глазами. На повозку-трибуну влез еще один патриот и начал брататься с первым. Заключив друг друга в объятия, единомышленники залились счастливыми слезами. Неожиданное продолжение этого спектакля предложила торговка — владелица повозки.
