— Внимание, до посадки на базе «Красные Камни» осталось пятнадцать минут.
Просьба приготовиться!
Равнодушный голос компьютера вернул Алексису ощущение реальности. Он открыл глаза и зачем-то глянул в иллюминатор — там была все та же сине-черная глубина космоса. Казалось, ничего не изменилось. «Ну и дела, — подумал Алекс. — Такое впечатление, что сейчас только подсоединился к системе, а прошла, если верить бортовым часам, целая неделя».
Едва ощутимый толчок дал понять, что корабль вошел в плотную атмосферу планеты Красных Камней. Еще толчок — это торможение. В иллюминаторе теперь проносились коричневые клочья, сквозь которые багровело местное солнце.
Потом внизу показалась поверхность планеты: красные, оранжевые и какие-то бурые скалы. «Ничего себе ландшафтик! И на таких „драконовых зубах“ мне придется служить», — ворчал про себя Алекс.
Ну вот наконец и космопорт. Корабль в горизонтальном полете выпустил шасси, и колеса бешено завертелись, едва коснувшись посадочной полосы. Как только корабль замер, к его металлическому брюху точно змея пополз от здания космопорта транспортный рукав.
Вместе со всеми пассажирами Алекс ступил на убегавшую из-под ног ленту эскалатора и через полминуты уже оказался в распределителе под зданием космопорта. Усевшись в одну из свободных капсул-такси, он набрал на клавиатуре обозначение нужного ему сектора и код отряда «Корсар». Машина понятливо подмигнула сигнальными лампочками и резко взяла с места.
Глава 2
— А, Алексис Линдер! Не ошибаюсь?
— Так точно! — гаркнул Алекс и щелкнул каблуками.
— Будете служить под моим началом. Я — капитан Лукас.
Капитан вышел из-за стола и, слегка качнувшись, ухватился за спинку стула. Алекс сам сделал шаг навстречу капитану, и тот крепко пожал новоприбывшему руку.
— Да перестаньте вы тянуться! — От Лукаса определенно несло виски и табаком. — Это вам не Земля. Здесь, дорогой мой, парадов нет. Здесь — тяжелая работа. Каждый день получаем новые сообщения о биологической активности. Не успеваем отправлять бригады. Плодится, понимаешь, разная гадость безо всякой меры. Так что в работу будете входить сразу — привыкать и раскачиваться некогда. Честно говоря, дорогой мой, я бы и сам с удовольствием прокатился и тряхнул стариной, да вот развели тут болото бумажное! — Капитан махнул рукой в сторону кипы бумаг, лежавших на столе. Алексу бросилась в глаза наполовину пустая бутылка виски, крошки табака на документах и пепельница с окурками.
— Плюс ко всему еще напасть: пришло сообщение о срочной подготовке к новой чистке Ренаты.
Было видно, что Лукас нервничает.
— Представьте, дорогой мой, так и написали: точно в срок обеспечить готовность к высадке! — волнуясь, шумел капитан. — Они!.. — Лукас сделал паузу и приложился к бутылке с остатками виски. Какое-то время было слышно только громкое бульканье. Оторвавшись наконец от бутылки, капитан мутным взглядом с полминуты смотрел на Алекса, затем, еле переставляя ноги, добрался до стула и тяжело, как мешок, опустился на него. — Извините, дорогой мой. — Казалось, капитан Лукас немного пришел в себя. — Я прескверно себя чувствую сегодня… Уходите… Там лейтенант Бооз… Он вами займется.
Больше капитан не издал ни звука. Ошеломленный таким приемом, молодой легионер повернулся и вышел в коридор. Там он столкнулся с офицером, направлявшимся в кабинет Лукаса.
— Вы, наверное, и есть наше пополнение? Я — лейтенант Бооз. Заведую здесь кадрами… Что, совсем сегодня плох? — спросил он, кивнув на дверь капитана.
— Не знаю даже, что сказать. Как этот человек может руководить операциями?.. Виски и сигареты — в служебное время…
— Будете писать рапорт?
— Обязательно.
— Три месяца назад, во время чистки на Каванге-12, он потерял сына.
Парень погиб на его глазах. Но, конечно, дело от его пьянки страдает. Мы давно уже выбились из графика. Со снабжением непорядок. А писать на него рапорт из своих никто не хочет. Вот и дотянули… Прошу, это ваши документы, — Бооз протянул Алексу тоненькую папку. — Постановка на довольствие, заявка на квартиру, идентификационный жетон, кредитная карточка с приличной суммой подъемных. Ну, все. Желаю удачи.
Из-за пыли, постоянно висевшей в атмосфере Красных Камней, даже днем на улицах был полумрак. Это не способствовало хорошему настроению большинства жителей, и лишь обилие увеселительных заведений спасало положение в быстро растущем двухсоттысячном городе.
Население его состояло в основном из военных, строителей и геологов. По вечерам все они спешили предаться развлечениям, снимающим напряжение трудового дня, поэтому на улицах, освещенных огнями рекламы, было не протолкнуться.
Алекс старался избегать толчеи и не выходил в эти часы из дома. Зато по утрам, в качестве дополнительной тренировки, бегом добирался до базы.
Он покидал свою квартиру рано, когда мусорные машины еще продолжали трудиться на уборке улиц. Они двигались кругами по центральной площади, на середине которой был установлен памятник в виде космического корабля, символизирующий движение человечества к звездам. Памятник Алексу не нравился, но он был виден из окна квартиры, и отражавшиеся от него солнечные зайчики, появляясь на стенах большой комнаты, звали его на утреннюю пробежку.
Во время бега по спящим улицам ничто не мешало Алексу настраиваться на ритм незнакомой планеты, и он заканчивал пробежку на пике хорошего настроения.
На базе вместе со своими сослуживцами Алексу приходилось проводить много времени на виртуальных тренажерах, стрелять из штатного оружия и выполнять упражнения, поддерживающие физическую форму.
В его отделении было девять человек. Из них только он и Мишель Ренье прибыли недавно. И хотя они еще не имели опыта боевых операций, остальные десантники подразделения относились к ним как к равным.
— Эй, что это ты делаешь?
Но Алекс в останавливающем жесте поднял руку, и Мишель решил подождать еще немного. Они договорились вместе съездить на дальнюю окраину города — посмотреть на подсвеченную зеленой луной степь. Мишель открыл незапертую дверь и обнаружил Алекса сидящим с закрытыми глазами на кушетке-Тело его было настолько неподвижно, что гость, немного испугавшись, подал голос.
Наконец Алекс открыл глаза.
— Что тебя так удивило? — спросил он, поднимаясь.
— Ты был как мертвый…
— А я и был — мертвый.
— Это вас теперь такому учат?
— Нас теперь учат многому. Это называется — глубокая медитация…
Кстати, долго ты курил, пока не бросил?
— Четыре года… А откуда ты знаешь, что я курил?
— У тебя легкие поражены никотином.
— Ты это видел, когда медитировал?
— И это тоже…Так мы идем на вечернюю прогулку?
