Ущелье многократно повторило эхо взрывов.
— Шалимов!.. Флойд!.. Есть кто живой, ответьте!..
— Здесь я, Гаусс!.. Со мной пять человек, больше никого не видно… Две бомбы легли прямо среди наших…
— Где вы, ребята?..
— Мы у противоположной стены… Нас за дымом не видно… Лейтенант, здесь есть подъем наверх.
Пока дым рассеивался, Алекс с шестью десантниками выбрались из ущелья и, прячась между частыми известняковыми столбами, уходили прочь от места боя. Вид у оставшихся в живых солдат был неважный. У доспехов не хватало броневых пластин и наколенников, со шлемов были сбиты осколками бомб датчики. МS-400 остался только у Алекса. У троих сохранились МS-23, а остальные располагали только сержантскими автоматическими «грау».
— Гаусс, наша карта цела?
— Да, лейтенант, в целости и сохранности.
— Тогда давай определимся, где здесь люди. Какая-нибудь деревня или еще что-нибудь.
— Вообще-то мы уже на территории, обозначенной на карте как заселенная.
— Тогда давайте все вон под тот козырек… Там и с воздуха не заметят, и склон оттуда просматривается как на ладони. Нам нужно прийти в себя, а потом двинемся дальше.
В развороченном взрывами ущелье солдаты в серых кордопластиковых доспехах подтаскивали тела диверсантов и грузили их во вместительный транспортный модуль.
— Сэр, они не все здесь. Похоже, нескольким все же удалось уйти.
— Почему ты так думаешь, Гаминда?
— Здесь нет их командира.
— Почему ты так решил, они ведь все без знаков различия?..
— О, сэр, поверьте мне, его бы я узнал.
— Если это так, они продолжают двигаться в места обитания туземцев.
Тебе не кажется, Гаминда, что они пользуются подробной картой?
— Да, сэр, кажется. Они очень уверенно передвигались в джунглях и по дороге в горы ни разу не сбились с пути.
— Как бы там ни было, придется разбираться во всем. Как ты думаешь, сколько их осталось?
— Не больше десятка, сэр.
— Бери взвод и покончи с ними.
— Мне хватит десяти человек. На горной тропе от взвода толку мало.
— Делай как считаешь нужным. Можно даже задействовать воздушную поддержку. «Ребусы» к нашим услугам.
— Да ну их, эти услуги. Лучше мы обойдемся без них. Из пяти человек, что мы потеряли, двое пали от пушек «ребусов».
— Но ведь им мешал дым… Ну ладно. Удачи, Гаминда. С нетерпением буду ждать твоих сообщений.
С этими словами капитан Летнер прошел по трапу на борт транспортного модуля, за ним последовали солдаты, и транспорт, тяжело поднявшись с земли, поплыл над головами оставшихся с Гаминдой коммандос.
Нещадно палил Бонакус, стоявший в зените. Утратившие термоизолирующий слой, разбитые бронекостюмы нагрелись, и силы солдат таяли на глазах.
Наконец Алекс объявил привал, и, выбрав небольшой, покрытый травой пятачок в тени кустарника, десантники расположились на отдых. Они сняли шлемы и вытянули натруженные ноги. Было жарко и хотелось пить. Перекусив спецбрикетами, солдаты проверили оружие и погрузились в короткий сон. Алекс, решивший сам покараулить, выбрал место несколькими метрами выше своего маленького отряда. Прошло полчаса, и он отчетливо расслышал звуки падающих мелких камней. Совершенно очевидно, что это была погоня.
Алекс поднял солдат и после короткого совещания вернулся на свой пост, а бойцы его отряда снова продолжили марш.
Алекс выбрал хорошую позицию и при должной удаче надеялся не только задержать противника, но и отбить у него всю охоту к преследованию.
Через несколько минут из-за выступа скалы показалась колонна солдат.
Она быстро поднималась в гору, и солдаты не выказывали никаких признаков усталости. По их походке Алекс понял, что серые бронекостюмы противника очень легки. Он внимательно рассматривал преследователей в оптическую систему прицеливания и гадал, где в этих глухо закрытых доспехах имеются слабые места. Наконец он выждал нужный момент и, экономя боеприпасы, выпустил короткую очередь.
Почти одновременно с выстрелом Гаминда, шедший первым, почувствовал опасность и отпрыгнул в сторону. Идущий следом за ним солдат от сильного удара отлетел назад и сбил с тропы двух своих товарищей. Остальные залегли.
Сержант-инструктор подумал, что поспешил отказаться от поддержки с воздуха.
Снизу достать стрелка было невозможно, хотя и тому, из-за скального уступа, залегших коммандос видно не было. Ясно, что стрелок — это лишь заслон, и, пока они здесь лежат, вжавшись в камень, основная часть оставшихся в живых диверсантов ускользает. Вверх по склону необходимо было пробежать не более двадцати метров. А там лишь один бросок гранаты довершил бы начатое.
Сверху раздался хлопок гранатомета, и осколочная граната, описав плавную дугу, ударилась о стену метром выше Гаминды и отскочила к его солдатам. Раздался взрыв, и еще двое коммандос покатились по склону.
Сержант-инструктор поднес к шлему перчатку и сказал несколько слов в переговорное устройство. Солдаты кивнули и на счет «три», выскочив из-за спасительного уступа, помчались в атаку. Гаминда тоже побежал с ними, но чуть позади, стараясь держаться поближе к стене. Неожиданно прятавшийся в камнях стрелок поднялся во весь рост, но не в том месте, где его ждали.
Атакующие среагировали мгновенно, но не так быстро, как бы им хотелось. И каждый получил ровно по две пули. Раненые солдаты попадали, а из рук Гаминды вылетела разбитая штурмовая винтовка.
Сержант-инструктор стоял и несколько мгновений ждал смерти, но оружие в руках противника только лязгнуло пустым затвором. Гаминда понял, что ему опять повезло.
Недобрая улыбка растянула его губы под закрытым забралом. Он вынул из-за пояса нож и двинулся на противника. Тот сделал несколько шагов назад, освобождая место Гаминде на площадке перед собой, затем тоже достал нож.
Сержант-инструктор обратил внимание, что солдат в черных доспехах держит штатный нож подразделения «Хок», видимо добытый им в бою. Злоба стала наполнять Гаминду. Он готовился убить. Не было бойцов, равных ему, и Гаминда знал это.
Он стал в стойку, и уже нельзя было понять, в какой руке он держит нож.
Противник Гаминды неожиданно отбросил свой нож в сторону, а затем отстегнул и снял шлем. Сержант-инструктор оценил это и принял вызов. Он тоже отбросил свой нож и сдернул шлем. Противники стояли в трех метрах друг от друга, и Гаминда внимательно смотрел в глаза дерзкого незнакомца, ожидая увидеть там тень неуверенности и страха, но видел только полный покой. Гаминда напрягся и снова заглянул в глаза незнакомцу, но увидел то же невозмутимое спокойствие. И в это мгновение Гаминда понял: этот человек знает, чем все закончится, и поэтому так безмятежен. В глазах незнакомца сержант увидел собственную смерть. Перед ним стоял Мастер, и, отступив на шаг. Гаминда склонился в традиционном поклоне. Незнакомец тоже поклонился и, молча подобрав свой нож и шлем, пошел в свою сторону, а Гаминда пошел в свою.
