Семья Ивлевых-Лапкиных
Вот она, наша Таня
Виктор Ивлев, автомаляр, отец троих детей, в том числе одного приемного.
Ни разу до знакомства с нашей маленькой дочкой я не бывал в детских домах и никогда в жизни не думал об усыновлении. Просто так получилось, что у нас с женой нет общих детей. У меня есть дочь от первого брака и сын от второго. Дочери уже 30 лет, и сын тоже вырос, ему 22. Татьяна, моя жена, еще молодая женщина, и она подняла вопрос: «Как же быть? Я хочу малышку!» Рассказала, что есть много маленьких детей, которые растут без родителей, поинтересовалась моим мнением об усыновлении и потом часто возвращалась к этому вопросу, спрашивала, готов я или не готов. Я предложил немного подождать, дать мне время, чтоб привыкнуть к этой мысли, и потом уже вернуться к теме. Где-то с полгода мы эту тему не поднимали, а потом жена снова спрашивает: «Ну что?» Я говорю: «Давай! Я не вижу препятствий, давай сделаем это!» В общем, год назад мы пришли к выводу, что хотим усыновить.
Конечно, был страх, вызванный прежде всего неизвестностью. Для нас все в этой сфере было новым. А для наших родственников, друзей, товарищей приход ребенка в нашу семью и вовсе оказался шоком. Они считают – это подвиг, хотя это не так, конечно. Заранее родственникам мы ничего не говорили, просто сами решили, поехали и взяли. С моей мамой разговор состоялся за неделю. Она старой закалки, как это часто бывает, спросила: «Зачем вам это надо?» А потом прошло время, и она приняла – теперь мне звонит, говорит: «Привези мне внучку, я по ней скучаю». Моим старшим детям мы тоже заранее не говорили – они уже взрослые, самостоятельные, и у каждого своя жизнь. У дочери уже свой сын есть, так что я сам дедушка.
А вот с женой мы к вопросу готовились заранее. Слушали, смотрели, читали очень много, учились в ШПР. Мысли разные были. И что чужого не полюблю, тоже боялся, и много всего. Но потом пришел для себя к выводу, что это же ребенок. Он будет таким, каким мы его воспитаем. Я слышал, что, бывает, от детей отказываются – берут, а потом возвращают: «Не мой, не моя, сердце не ёкнуло». Как это может быть, я не понимаю! Мы же не покупатели, а ребенок – не вещь, он живой человек. Ну и еще у меня лично был страх, что ребенку мы не понравимся, он нас не примет – посмотрит и убежит. Много всего пришлось переживать и обдумывать. Я считаю, усыновление – это не столько про воспитание ребенка, это именно воспитание самого себя. При появлении ребенка в семье – не важно, родился он здесь или был принят – меняется все: образ жизни, семейный уклад, обстановка меняется, и все переворачивается с ног на голову. Раньше проснулся в выходной в 10 утра и знаешь, что будешь делать. А сейчас – хочешь не хочешь – в 7 часов подъем, и потом весь день на ногах. Есть, гулять, спать, снова есть – все по расписанию. Нас самих это меняет, как-то дисциплинирует. Взрослые-то что? Захотели поесть, поели, не захотели, и не надо. А здесь все по-другому, и в жизни появляется новый смысл. Со своими кровными детьми я общался, к сожалению, мало. Из-за того, что молодой был, не понимал, потом еще и развод. Со старшей дочерью, можно сказать, не общался вообще. Только когда она стала совершеннолетней, сама захотела со мной встретиться, у нас нормальный контакт получился. С сыном после развода мало общались, что, конечно же, очень плохо. А когда свои дети выросли, пришло понимание того, что во мне отцовство по большому счету осталось не реализовано. И в какой-то момент я понял, что мне очень хочется понянчиться с ребенком. Заново все и уже по-другому пройти. И бантики самому завязывать, и самому гулять. Много всего.
Осенью 2014 года мы стали искать ШПР. Пошли в свою опеку и спросили совета. Нам сказали, что в нашем районе школа только для галочки, а чтобы пройти качественную подготовку, школа должна быть хорошей. И тогда Татьяна нашла в Интернете школу в центре «Про-мама». Мы съездили, прошли собеседование и окончили школу. Остались довольны. Очень нужная вещь! В ШПР учились в ноябре, в декабре получили свидетельство об окончании. Мы спешили, потому что Татьяна уже заранее собрала многие документы, а мы хотели сделать подарок ребенку – отмечать Новый год дома. Но из-за медицинских справок пришлось отложить. И только когда было все готово, стали искать малышку.
Сама процедура подбора ребенка меня лично повергла в шок. Смотришь на картиночки, как в магазине. Просто невозможно. Тогда стали по опекам документы посылать, но жене сказали, что огромная очередь на детей в Москве. Мы были 37-ми, то есть как минимум до конца августа нам предстояло просто сидеть и ждать. Одна девочка, правда, появилась, и нам она понравилась. Ей было 5 лет. Но выяснилось, что есть сестра еще старшая 15 лет. Они не в одном детском доме с сестрой, может быть, и не знают толком друг друга, но нам сказали: «Будьте готовы, что придется скорее всего забирать с сестрой». Но мы не были готовы по многим причинам. И жилищные условия не позволяли, и морально тяжело – с ребенком старшего возраста уже трудно справиться. А потом Таня наткнулась на девочку из Новокузнецка. А я говорю: «Смотри, имя как у тебя». Мы позвонили, и нам сказали, что действительно такой ребенок есть. А раньше очень часто так получалось, что мы видим в базе ребенка, собираемся ехать, получать направление на знакомство, звоним, а нам говорят, что ребенок уже в семье. Так получалось, что информация в базе данных на 50 % была уже не актуальна. Фотографии очень старые, часто уже не соответствуют действительности. Может стоять фото девочки, а описание – мальчика. И вот так мы довольно долго мучились. А тут впервые все совпало, и фото новое, и видео мы потом нашли у регионального оператора, и вроде бы никто ребенка не берет. Тане было 4 года и 3 месяца, она чудом задержалась в Доме ребенка – когда мы ехали, нам сказали, что ее уже ждут в детском доме для передачи и пакет документов готов. Мы просили ни в коем случае не передавать ее в детский дом. Заверили, что точно заберем. И успели. Дом ребенка этот находится в Новокузнецке, от аэропорта ехать час. Рабочий какой-то район, с тремя-пятью улицами – и все. Но, в общем, все оказалось хорошо. Наверное, специально дочка нас ждала, ни к кому не уходила.
Когда мы вошли, главврач очень подозрительно на нас посмотрела, всем видом говорила: «Что вам, своих в Москве не хватает?» Но мы объяснили, что приехали конкретно за этой малышкой. Очень хорошая женщина оказалась. И воспитатели хорошие. А еще, судя по всему, там департамент внимательно смотрит за этим делом – чтобы в Доме ребенка дети были одеты, обуты, накормлены, причем кормят очень даже неплохо. Единственное и главное, чего не хватает и чего в принципе не может быть в Доме ребенка, – это ласки. Человеческую ласку, тепло, которые доставались бы каждому ребенку, невозможно дать всем.
