– Водопад, – указал он. – Мы проплывем за него.
– Да?
– Отсюда ничего не видно, – объяснил он. – Но если нацелиться слегка левее от центра, наклонить голову, на тридцать секунд задержать дыхание, то можно обнаружить пещеру.
– Правда? – Пенни посмотрела на водопад. – И я смогу там проплыть?
Странно было плыть сквозь падающую воду – инстинкт удерживал ее от этого шага. Помедлив немного, Пенни решительно рванулась вперед и ощутила струи воды на лице. Мэтт был позади. Его лицо было почти не видно за водяной завесой, но он держал руку на ее плече.
– Вот, – сказал он. – Прямо сюда. Наклони голову и ныряй. Тут узко – скалы по обе стороны, – но через несколько секунд ты вынырнешь. Пенни, доверься мне.
* * *
Это было страшно, особенно первый шаг. Сила водопада едва не утянула Пенни вниз, а потом она ощутила камни с обеих сторон. Мэтт сказал плыть вперед. Однако нырять не пришлось – можно было даже вздохнуть, если требовалось, хотя в воздухе стояла водяная взвесь от водопада. Тоннель был узким, и он сужался по мере продвижения по нему. Но Мэтт был позади. Задержав дыхание, Пенни нырнула, почувствовала камни, что коснулись плеч. Схватившись за них, она продвинулась немного вперед. И вынырнула… в сказочном мире.
Это был подземный бассейн. Из него вода перетекала в водоем снаружи. Можно было слышать шум водопада над головой. Однако над ними не было монолитной скалы. Тут и там в камнях виднелись расщелины, сквозь которые просачивался солнечный свет, и лучи плясали на поверхности воды. Можно было уловить, как там, наверху, трепещут на ветвях листья. Иногда откуда-то сверху маленькими ручейками стекала вода и спускалась зеленая сочная лоза. Вокруг были глухие каменные стены. Да, можно сказать, убежище. Пенни затаила дыхание, любуясь красотой. Она повернулась. Мэтт стоял позади, наблюдая за ней. Его лицо… о да, он любит это место.
– Тут так красиво, – выдохнула девушка, и он улыбнулся странной, неведомой доселе улыбкой.
– Да, – согласился он.
– Ты часто сюда приезжаешь?
Голос ее прозвучал напряженно. Пенни казалось, что сейчас произойдет что-то, но она не была уверена что.
– Только когда очень нужно, даже Дональд не знает о нем. Тут здорово, правда?
– Да! Так где твои сорок семь девушек?
– Ладно, я их выдумал. Ты – первая, кого я сюда привел.
– Звучит неплохо.
– Да, – серьезно подтвердил он. – Пенни?
– М-м-м?
– Хочу тебя поцеловать.
Внезапно весь холод куда-то улетучился. Ей даже стало жарко, но это был какой-то внутренний жар.
– Я за, – согласилась она. – Вот только пальцы ног я не чувствую. А если начать целоваться, можно забыть про них напрочь и замерзнуть.
– Всегда практична.
– Ну, кому-то же нужно сохранять ясность ума. Но у меня есть предложение.
– Какое?
– Проплывем назад, выберемся, высушимся, а потом можно и подумать о поцелуях.
Возникла пауза.
– То есть ты хочешь сказать, что нам предстоит важное дело?
– Думаю, даже больше, – улыбнулась Пенни. – Считай, что это сделка.
– Тогда в путь, – согласился Мэтт.
Они повернулись к падающей стене воды и поплыли назад – там их ожидали лошади и пикник. Поцелуй – и не только. Мэтт настоял на том, чтобы вытереть Пенни досуха. Он растер ее, так что кожа начала гореть. В конце концов его прикосновения обрели совершенно новый смысл, и Пенни не хотела сопротивляться. Мэтт притянул ее к себе и поцеловал – как никто и никогда не делал до этого. Его кожа все еще была влажной, но ей было все равно. Главное – что он почти обнажен, да и ее крохотные тряпочки одеждой не назовешь. Они слились воедино, и казалось, поцелуй длился целую вечность. Но наконец здравый смысл возобладал – и с ним голод. Они накинулись на еду так, точно не ели три дня, а потом растянулись на траве, глядя сквозь листву в небо.
– Пенни!
– М-м-м?
– Ты сильно переживаешь из-за Бретта? Расскажи мне про него, – попросил Мэтт.
– Зачем?
– Это важно, ведь ты от него сбежала на край Австралии. Твоя семья – важная страница жизни для тебя, потому я хочу о них знать. И про Бретта тоже.
Пенни затаила дыхание. Неужели он говорит про их будущее?
– Это глупая история, – начала она. – Я была дурочкой. Привыкла всем вокруг угождать. А в моей семье этим пользуются. Отец всех третирует, сестра, конечно, пустоголовая глупышка, но у нее есть характер. Мама… – Пенни помолчала. – Иногда кажется, что и она не способна думать ни о чем серьезном, но это не так! Наверное, в глубине души она такая же, как и я, – пытается всех вокруг сделать счастливыми. Но отцу она никогда не противоречила – никогда. Она старается всегда уладить все конфликты, чтобы все думали, что у нас полная идиллия. А я в какой-то момент научилась этому у нее.
– И что же Бретт?
– Я работала поваром в Лондоне. Редко приезжала домой – если честно, почти не приезжала, потому что отец постоянно устраивает мне выговоры, он ненавидит кулинарию. Но мама звонила каждую ночь. Вроде все было нормально. Но потом умерла бабушка – со стороны матери – и оказалось, что я не понимала, как мама в ней нуждалась. Странно, но вот такие тесные семейные узы. Бабушка всячески поддерживала маму, и это придавало ей сил терпеть все выходки отца. После смерти бабушки она сломалась. – Пенни вздохнула. – Ну вот, я приехала домой, а отец уговорил меня на работу ассистента – а я так испугалась за маму, что согласилась. В это время и появился Бретт – я для него была дочкой богатеньких родителей. Но я слишком занята была переживаниями, чтобы понять его намерения. Ну и конечно, он просчитался и лишь потом понял, кто папина любимица. Но когда Фелисити приехала домой, он исправил свою ошибку. Остальное ты знаешь.
– Он идиот!
Пенни задумалась. Странно, но лежать вот так на мху рядом с Мэттом было неким избавлением. Чувство унижения, что не проходило с момента того кошмарного ужина, наконец куда-то улетучилось, испарилось, точно туман в лучах солнца.
– Нет, – возразила девушка. – Он лживая, хитрая жаба, полагает, что получит состояние отца, если женится на его дочери. Может, так оно и будет – к тому же он еще и получил красивую жену, – но он не знает ничего о Фелисити и ее знаменитых истериках. Он с ней не жил.
– Думаешь, он сам себя наказал?
– Ты сам это сказал. И потом… я здесь с тобой. И как бы я ни переживала за маму, ты прав: я не могу решить все ее проблемы за нее.
– И у нас есть пирожные, водопад и овцы. Как от такого отказаться?
– Да уж, – согласилась Пенни, улыбаясь. – Бретт и Фелисити отныне не принадлежат моей жизни, и сейчас я бы даже могла поехать на их свадьбу. Но ты прав, я не поеду.
