– Я тебя понимаю, – прошептала она лошади. – Выглядят просто супер.
– Что? – Мэтт повернулся и приостановил Наггета. – Я не расслышал.
– И не надо. Я разговаривала с Мэйзи. Мы с ней, как оказалось, родственные души.
– Да я уж вижу, – улыбнулся Мэтт, и Пенни не могла не залюбоваться им.
В джинсах и сапогах для верховой езды, старой рубашке цвета хаки с распахнутым воротом и закатанными рукавами, с растрепанными на ветру волосами и безмятежной улыбкой, Мэтт был спокойным и счастливым. Конь был великолепным – и всадник тоже.
– Куда мы едем?
– К холмам, – сказал Мэтт. – После дождя то место, куда мы направляемся, должно быть божественным. Надеюсь, так и есть.
* * *
Это было его любимое место, Мэтт открыл его, отправившись в первый раз обозревать свои земли. Дональд провел его по стойлам, показал дом, сараи, остальные постройки, овец, а потом отвез его туда. Но последний холм старик не сумел преодолеть – лишь въехал на вершину и сказал Мэтту: «Поверь мне, парень, тебе нужно это увидеть». И когда Мэтт увидел, он понял, что Джиндали будет его домом – его убежищем, где он сможет быть самим собой. За много лет они с Наггетом протоптали туда тропинку сквозь густые заросли. И сейчас он медленно ехал впереди, а Мэйзи со своей всадницей следовали за ним. Мэтт обернулся предупредить Пенни, чтобы та держалась крепко, но в этом не было необходимости. Руки ее крепко сжимали поводья, колени были прижаты к седлу. Но лицо… на нем читался откровенный восторг.
По эту сторону реки окрестности были дикими, испещренными подводными ручьями – сюда не ступала нога фермера. Над головой шелестели листья эвкалиптов, и их густая крона создавала тень для пышного ковра папоротников, что зеленой пеленой укрывал землю до самой воды. Но Пенни и Мэтту не нужно было ехать слишком далеко. Мюррей здесь был полноводной и дикой рекой, и берега его были покрыты мусором, вынесенным поднявшейся водой. Дональд как-то давно рассказывал Мэтту, как проехать. «Есть одно местечко, парень, где подводные источники выходят на поверхность и бурлят над камнями. Все они впадают в большой водоем – он будет побольше любого бассейна. Там можно поплавать, если, конечно, ты не боишься замерзнуть. Там чистейшая на земле вода, я могу поклясться. Она потом снова исчезает меж камней и уходит под землю. Земля вокруг покрыта мхом – на нем можно лежать и глядеть в небо и на кроны эвкалиптов. Это райский уголок». Мэтт послушался его совета, приехал – и влюбился в это местечко.
– Неплохо, да? – спросил он, но не удержался и с гордостью произнес: – Самое красивое место в мире!
– О, Мэтт.
Пенни соскочила с Мэйзи, и лошадь мягко провела губами по ее уху, а девушка машинально погладила ту по носу. Да она прирожденная всадница, подумал Мэтт. Можно купить ей лошадь и…
Собаки кинулись в густую поросль папоротников, чуя запах кроликов и предвкушая свободный день. Мэтт прекрасно их понимал.
– Можно поплавать? – выдохнула Пенни.
– Тут ледяная вода.
– Но тут ведь нет… я не знаю… крокодилов?
– Нет, – улыбнулся Мэтт.
– Тогда я в игре.
– Вы взяли с собой купальник?
– Нет. – Пенни внезапно улыбнулась. – Никто же мне не сказал, что можно будет поплавать. – Она посмотрела на воду и решилась. – Что ж, это ведь твоя вина, так что тебе и иметь дело с последствиями. У меня приличные трусики и бюстгальтер. Ты уверен, что за этими деревьями не сидит парочка репортеров?
– Уверен. Но вода сюда поступает прямо из-под земли. Так что слово «холодно» – это явное преуменьшение.
– А ты тут плаваешь?
– Да.
– Но, собираясь сюда, даже не подумал взять с собой плавки? – Пенни улыбнулась. – Хотя я понимаю. У каждого уважающего себя мультимиллионера есть свой бассейн – и это твой бассейн. Поделишься со мной?
– Если осмелишься нырнуть туда.
Пенни ухмыльнулась и сняла футболку. Под ней оказался розовый кружевной бюстгальтер.
– Конечно, осмелюсь, – сказала она. – Но я, в отличие от тебя, не собираюсь купаться голышом, к тому же на мне сегодня бюстгальтер и трусики из одного комплекта – разве не удача? Так ты присоединишься?
– Да.
– Тогда покажи мне, в чем ты собираешься плавать. У нас в семье строгий дресскод.
Мэтт улыбнулся:
– У меня, конечно, трусы не розовые и без кружев.
– Ну вот, докатился, – сказала Пенни, и в глазах ее плясали чертики. – Но я стерплю. Подумать только, придется плавать с парнем в хлопковых шортах.
Тут она повернулась, сбросила обувь, стянула джинсы – под ними были такие же яркие, как бюстгальтер, трусики – и нырнула. Вода была не просто холодная – она была примерно на градус выше температуры льда. Вынырнув и схватившись за камни, Пенни хватала ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег. К ней подплыл Мэтт – должно быть, он нырнул сразу следом. Его рука легла ей на талию. Наверное, он думал, что она задыхается.
– Я говорил, что вода холодная, – сказал он с легким превосходством в голосе, и его тон, ощущение прикосновения его руки заставили Пенни взъерошиться от негодования. Но она ни слова не могла возразить и лишь пыталась вздохнуть поглубже.
– О!
– Если плыть, то привыкаешь, – сказал Мэтт. И голос его даже не дрогнул – неужели ему вовсе не холодно?
– Это как купание зимой в проруби, – запинаясь, выговорила Пенни, крепче хватаясь за камни.
– Пенни…
– М-м-м?
– Здесь есть уступ, с него легче выбраться, но я бы посоветовал тебе плыть. К холоду привыкаешь, и потом, я хочу тебе кое-что показать.
Казалось, каждый нерв в ее теле кричал: «Вылезай!» Но Пенни поняла, что ей не дает покоя какое-то другое ощущение – тепло его руки на талии. Мэтт стоял совсем близко, и на нем не было ничего, кроме трусов, а его тело было большим, смуглым и сильным. И вроде бы под его пальцами Пенни даже не чувствовала холода. Шок потихоньку утих, и можно было снова вздохнуть и оглядеться по сторонам. Тут было красиво – неподалеку журчал водопад, небольшой, но белые от пены струи воды с шумом падали с камней в водоем, глубокий и чистый, с песчаным дном. Видно было, как под ногами резвятся крохотные серебристые рыбки. Над головой кроны деревьев образовывали небольшое отверстие, и солнечные лучи играли на поверхности воды. На камнях рос мох, а за ним начинались зеленые папоротники, и лошади не упустили случая насладиться сочной зеленой травой. Идиллия.
– По… покажи мне, – вымолвила она, стуча зубами, и Мэтт улыбнулся.
– Плыви вперед, – сказал он. – Шесть взмахов руками – и ты согреешься. Сможешь?
Пенни повиновалась. Водоем был примерно такой же длины, как и бассейн в ее доме. Она много времени провела в нем после того, как Бретт и Фелисити объявили о помолвке. Плавание помогало забыть обо всем на свете.
