Дата 15 апреля на настольном календаре приближалась со
скоростью пожарной команды, все настоятельнее становилась необходимость навести
порядок в кое-каких банковских записях. Двое суток будут отданы исключительно
работе, убеждал его Эйвери. Он начал говорить о поездке еще за пять дней, он проклинал
ее, однако по его же словам выходило, что избежать ее невозможно. Он отправится
туда на “Лире”, который, как только что заметила секретарша, уже ждет его.
Видимо, уже набитый мешками с наличностью, подумал про себя
Митч.
Эйвери с треском обрушил трубку на рычаг и подхватил свой
пиджак. В дверь вошла Нина и уставилась на Митча.
– Мистер Макдир, пришла ваша жена. Она говорит, что это
срочно.
В кабинете наступила полная тишина. Митч тупо смотрел на
пуговицу пиджака Эйвери. Секретарши замерли.
– В чем дело? – спросил он ее.
– Она ждет вас в вашем кабинете.
– Митч, мне пора, – проговорил Эйвери. – Позвоню тебе
завтра. Надеюсь, все в порядке.
– Хорошо.
Он молча последовал за Ниной. Эбби сидела у его стола.
Закрыв дверь, он щелкнул ручкой замка. Внимательно посмотрел на жену.
– Митч, мне нужно поехать домой. – Почему? Что произошло?
– Только что в школу позвонил отец. У мамы в легком
обнаружили опухоль. Завтра операция. Дыхание его стало прерывистым.
– Мне очень жаль.
Он даже не пытался дотронуться до нес. Глаза ее оставались
сухими.
– Я должна ехать. В школе я взяла отпуск за свой счет.
– Надолго?
Вопрос был не из легких.
Она смотрела в сторону, на стену с его дипломами.
– Не знаю, Митч. Нам необходимо какое-то время пожить
отдельно. Здесь сейчас я чувствую себя очень усталой. Мне нужно время. Так
будет лучше для нас обоих.
– Давай-ка поговорим об этом.
– Ты слишком занят для разговора, Митч. Я пыталась
поговорить с тобой на протяжении шести месяцев, но ты так и не услышал меня.
– Как долго тебя не будет здесь, Эбби?
– Не знаю. По-видимому, это будет зависеть от мамы. Нет, это
зависит от целой кучи вещей.
– Ты пугаешь меня, Эбби.
– Я вернусь, обещаю тебе. Я только не знаю когда. Может,
через неделю. Может, через месяц. Мне нужно кое в чем разобраться.
– Месяц?
– Я не знаю, Митч. Мне просто нужно какое-то время, и еще
мне нужно сейчас быть рядом с мамой.
– Надеюсь, с ней все будет в порядке. Мне очень хочется
этого.
– Я знаю. Соберу дома кое-какие вещи и через час поеду.
– Хорошо. Будь осторожна.
– Я люблю тебя, Митч.
Он кивнул ей и стал смотреть, как она открывает дверь и
быстрым шагом направляется к лестнице. Взаимных объятии не было.
Техник у магнитофона на пятом этаже перемотал пленку и нажал
на кнопку срочного вызова Де Вашера. Тот явился немедленно, надел на свой
огромный череп наушники. Вслушался.
– Еще раз, – потребовал он.
Второй раз прослушал с неослабным вниманием.
– Когда это все случилось?
Техник бросил взгляд на панель с часами.
– Две минуты четырнадцать секунд назад. В его кабинете на
втором этаже.
– Черт! Черт! Она собирается бросить его или нет? Никакой
болтовни о разводе или о раздельном проживании?
– Нет. Мы бы знали об этом. Они только спорили о его рабочем
дне, он нелестно отзывался о со родителях, но ничего другого.
– Да, да. Соединись с Маркусом, узнай, слышал ли он
что-нибудь такое. Прослушай все записи – вдруг мы что-то упустили. Черт побери!
Эбби направилась в Кентукки, но так и не добралась туда.
После часа езды к западу от Нэшвилла она съехала с автострады номер сорок и
повернула на север, на шоссе номер тринадцать. Дорога позади ее машины была
пуста. Время от времени она сбрасывала скорость с восьмидесяти до пятидесяти
миль в час, но и тогда в зеркальце не замечала ни одной машины. В крошечном
городке Кларксвил, неподалеку от границы штата Кентукки, она свернула на шоссе
номер двенадцать. Примерно через час она вкатила в Нэшвилл по какой-то почти
разбитой колее; красный “пежо” быстро затерялся в потоке автомашин.
Эбби припарковала автомобиль на стоянке для убывающих около
городского аэропорта и на автобусе добралась до здания аэровокзала. В кабинке
женского туалета на первом этаже она переоделась в шорты цвета хаки, кроссовки
и синий вязаный пуловер. Для такого туалета в Мемфисе сезон еще не наступил, но
она отправлялась в места с более теплым климатом. Волосы собрала конским
хвостом и засунула под воротник. Переменила темные очки, сунула в сумку платье,
туфли, пояс с чулками.
Минуло почти пять часов с того момента, как она выехала из
Мемфиса. Поднявшись по трапу самолета авиакомпании “Дельта”, она предъявила
свой билет и попросила найти ей место у окна.
Ни один рейс авиакомпании “Дельта” в свободном мире не мог
миновать Атланты, но, к счастью, ей не пришлось делать пересадку. Она сидела у
иллюминатора и ждала, когда на шумный аэропорт упадет ночная тьма. Она
нервничала, но старалась не думать об этом. Выпила стакан вина, углубилась в
“Ньюсуик”.
Через два часа она вышла из самолета в Майами. Быстро прошла
через все здание, привлекая к себе взгляды мужчин, но не обращая на них
внимания. Обычная дань восхищения и похоти, сказала она себе. Ничего больше.
У единственного в аэропорту выхода на посадку на самолеты
Кайманской авиакомпании она показала контролеру свой билет в оба конца,
свидетельство о рождении и водительские права. Какие милые люди, эти кайманцы,
вот только откажутся впустить вас к себе на острова, если у вас на руках нет
еще и обратного билета. Пожалуйста, приезжайте к нам и оставляйте у нас свои
деньги, а потом убирайтесь. Пожалуйста.
Усевшись в уголке маленького переполненного зала ожидания,
она попыталась читать. Молодой отец рядом со своей симпатичной женой и двумя
детишками начал пристальным взглядом изучать ее ноги, но никто этого, кроме нее
самой, не замечал. Вылет рейса на Большой Кайман состоится через тридцать
минут.
