На мгновение Эйвери и Ройс Макнайт прекратили жевать,
отдавая долг памяти погибшим коллегам. Едва не подавившись, Митч готов был
рассмеяться в лицо Ламберту. Но лицо его сохранило свою невозмутимость, он
печально склонил голову вместе с остальными. Марта и Джо, и их молодые и
безутешные вдовы, и дета, оставшиеся без отцов. Марти и Джо, два способных и
преуспевающих юриста, которых убрали, лишив возможности говорить. Марта и Джо,
две в будущем хищные акулы, сожранные своими сородичами. Войлс наставлял Митча
вспоминать их каждый раз, как он видит Ламберта.
Сейчас ему предстояло всего лишь за какой-то миллион
долларов сделать то, что не успели сделать те двое, но при этом нужно было
умудриться остаться в живых. А ведь вполне возможно, что через год новый
молодой сотрудник будет сидеть здесь и слушать грустные воспоминания
компаньонов о своем предшественнике Митчеле Макдире, о том, каким энергичным он
был, какую замечательную карьеру готовила ему судьба, если бы не несчастный
случай. Скольких же они еще убьют?
Митчу требовалось два миллиона. И еще пара вещей.
Проведя примерно час за важными и интересными разговорами и
прекрасной едой, компаньоны начали поодиночке вставать, приносить извинения
остающимся, говорить Митчу два-три ласковых слова и убывать домой. Они гордятся
им, напоминал ему чуть ли не каждый. Наша исходящая звезда. Будущее фирмы.
Он улыбался и благодарил.
Примерно в то время, когда Рузвельт подавал обедающим
банановый пирог, Тэмми Гринвуд Хэмфил из “Гринвуд Сервис” остановила свой
замызганный “фольксваген” рядом со сверкающим “пежо” на стоянке у школы св.
Андрея. Оставив машину урчать двигателем, она сделала четыре шага, открыла
ключом багажник “пежо” и извлекла тяжелый на вид черный чемоданчик. Захлопнув
багажник, уселась за руль своей машины и умчалась.
Стоя у небольшого окошка в учительской с чашкой кофе в руке,
Эбби сквозь ветви деревьев наблюдала за стоянкой, расположенной позади игровых
площадок. Ее “пежо” едва виднелся в отдалении. Посмотрев на часы, она с
удовлетворением улыбнулась: ровно двенадцать тридцать, как она и планировала.
В потоке машин Тэмми осторожно пробиралась к центру города.
Очень утомительно вести автомобиль, не сводя глаз с зеркала заднего вида. Но,
как и раньше, ничего настораживающего она в нем не видела. Добравшись до места,
Тэмми оставила “фольксваген” на стоянке напротив “Хлопковой биржи”.
На этот раз в чемоданчике было девять папок. Разложив их
аккуратно на откидывающейся крышке стола, Тэмми занялась копированием. “Сигэлас
Партнерс”, “Лэтти Планк Траст”, “Хэндимэн Хардуэр” идее толстые папки,
схваченные широкой резиновой лентой и помеченные “ПАПКИ ЭЙВЕРИ”. Она снимала
две копии с каждого листа и, методично подравнивая их, откладывала в сторону. В
конторскую книгу вносила дату, время и название каждой папки. Записей таких
было уже двадцать девять. Митч предупредил ее, что всего их должно быть около
сорока. Копию каждой папки она закрывала в несгораемый ящик, а оригинал и
другую копию укладывала в чемоданчик Митча.
Следуя его инструкциям, в небольшом складе на Саммер-авеню
она сняла кладовую комнату размерами двенадцать на двенадцать футов. Склад
находился в четырнадцати милях от центра города, и ей потребовалось полчаса,
прежде чем она, добравшись туда, открыла помещение под номером 38. Из
чемоданчика Митча Тэмми вытащила вторые экземпляры копий, переложила их в
картонную коробку, надписала на крышке дату и поставила коробку на пол рядом с
тремя такими же.
Ровно в три пополудни она въехала на стоянку у школы,
затормозила рядом с “пежо”, открыла его багажник и оставила чемоданчик Митча
там, где он и был.
Как только она это сделала, из главного входа фирмы Бендини
вышел Митч. Сделав глубокий вдох, он выбросил в стороны руки, потягиваясь и
оглядывая улицу. Чудесный весенний день. В трех кварталах от себя и девятью
этажами выше он увидел окно с наглухо задернутыми шторами. Сигнал. Отлично. Все
идет как нужно.
Улыбнувшись, Митч вернулся в кабинет.
В три часа утра следующего дня он уже выбрался из постели,
натянул выцветшие джинсы, фланелевую рубашку, оставшуюся еще со студенческих
времен, белые носки, разыскал старые рабочие ботинки. Ему хотелось стать
похожим на водителя грузовика. Не произнеся ни слова, он поцеловал Эбби,
которая тоже проснулась, и вышел из дома. Улица, где они жили, была совершенно
пустынна, как и те, по которым он добирался до автострады. Вряд ли в это время
за ним кто-то последует.
По 55-му шоссе ему нужно было проехать двадцать пять миль в
сторону Сенатобии, штат Миссисипи. Чуть в стороне от четырехрядной полосы ярко
засветились огни полностью забитой ночной стоянки для большегрузных
автомобилей. Осторожно маневрируя между грузовиками, Митч пробрался к дальнему
концу стоянки, где в кабинах машин отдыхали водители. Он остановился рядом с
мойкой и приготовился ждать. У шлангов с водой суетились человек десять
шоферов, наводя глянец на свои огромные трейлеры.
Откуда-то из-за угла вышел темнокожий парень в бейсбольной
кепке и уставился на “БМВ”. Митч узнал в нем того, кто махнул ему рукой на
автовокзале в Нокс виде. Он выключил двигатель и вылез из машины.
– Макдир? – услышал он обращенный к нему вопрос.
– Естественно. Кто же еще? Где Тарранс?
– Внутри, в кабинке у окна. Ждет. Митч распахнул дверцу
“БМВ” и передал агенту ключи.
– Куда вы ее отгоните?
– Здесь неподалеку. Мы о ней позаботимся. Следа за тобой из
Мемфиса не было. Не волнуйся.
Проговорив все это, он забрался на место Митча, вырулил
между двумя качавшими воду насосами и выехал на автостраду. Митч проводил
машину взглядом и вошел в придорожное кафе. Было без четверти четыре.
Шумное помещение заполняли крепко сбитые среднего возраста
мужчины, пьющие кофе и поедающие купленною здесь же пироги. Люди тянулись за
зубочистками, говорили о ловле окуня, о политике, слышался громкий говор
северян, из музыкального ящика раздавался голосок Мерл Хаггард.
Митч неловко пробирался к задней стенке заведения, пока в
неосвещенном углу не заметил знакомое лицо, прятавшееся, как и тогда, под
бейсбольной шапочкой и темными очками. Лицо это улыбалось. Тарранс держал в
руке меню и не сводил глаз с входной двери. Митч скользнул к нему в кабинку.
– Привет, приятель, – сказал Тарранс, – как дела за
баранкой?
– Неплохо. Но в автобусе мне нравилось больше.
– В следующий раз попробуем поезд или что-нибудь еще. Для
разнообразия. Ты передал машину Лэйни?
– Лэйни?
