– Хорошее замечание, полностью я на него ответить и не
смогу. Мы считаем, что на самом деле там две фирмы: одна – легальная, с новыми
сотрудниками, большей частью секретарш и вспомогательного персонала. И другая –
где сотрудники с солидным стажем вместе с компаньонами выполняют всю невидимую
работу. Ходж и Козински уже были готовы дать нам массу информации, но они не
успели. Однажды Ходж сказал Таррансу, что в подвале работает какая-то группа
младшего юридического персонала, о которой он почти ничего не знает. Эта группа
работала непосредственно на Лока, Миллигана и Макнайта, ну, может, еще на
нескольких компаньонов, и никто в фирме не знал точно, чем они занимаются.
Секретарши знают все, и нам кажется, что некоторые из них тоже могут быть в
деле. Если это так, то я уверен, что деньги и страх заставляют их держать язык
за зубами. Подумай сам, Митч: ты работаешь за хорошие деньги и всякие льготы и
знаешь, что если ты начинаешь задавать слишком много вопросов или болтать, то
очень скоро твой труп вытащат из реки. Как ты поступаешь в данной ситуации? Ты
держишь рот на замке и берешь деньги.
Они подошли к самому началу Стены, туда, откуда черные
гранитные панели, как бы вырастая из земли, тянулись на 246 футов до точки, где
под тупым углом они почти смыкались с другим рядом своих близнецов. Футах в
шестидесяти от директора ФБР и его спутника у Стены стояла пожилая супружеская
пара, муж и жена беззвучно плакали. Они стояли обнявшись, поддерживая друг
друга и делясь друг с другом теплом. Пожилая женщина, видимо мать, наклонилась,
поставила на плиту черно-белую фотографию в металлической рамке. Рядом отец
поместил коробку из-под обуви, полную трогательных мелочей, окружавших сына,
пока он учился: футбольные программки, групповые фото, любовные записки,
брелоки для ключей, золотая цепочка. До слуха Митча донеслись сдерживаемые
рыдания.
Он повернулся спиной к Стене, не сводя глаз теперь уже с
монумента Вашингтону. Директор ждал.
– Итак, что мне нужно делать? – спросил Митч.
– Прежде всего – молчать. Если ты начнешь задавать вопросы,
ты тем самым подвергнешь свою жизнь серьезной опасности. И жизнь своей жены
тоже. Не вздумайте заводить детей в ближайшем будущем, они будут слишком
удобной мишенью. Лучше всего прикинуться простачком, для которого жизнь
прекрасна и который больше всего на свете желает стать первым юристом мира.
Второе: тебе необходимо принять решение. Не сейчас, но скоро. Ты должен решить,
станешь ты с нами сотрудничать или нет. Если да, то мы, безусловно, оценим это
должным образом. Если нет, то мы продолжим наблюдать за фирмой, изучая нашу
следующую кандидатуру. Как я тебе уже говорил, наступит день, и мы найдем
такого человека, и он поможет нам покончить с этим осиным гнездом. И клан
Моролто прекратит свое существование, по крайней мере, в том виде, в котором мы
его знаем. Если ты согласишься, Митч, мы сможем защитить тебя, и тебе уже не
придется больше работать, никогда в жизни.
– В какой жизни? Это будет жизнь в постоянном страхе. Если я
останусь жив. Мне приходилось слышать о свидетелях, которых якобы прятало ФБР.
Через десять, скажем, лет вдруг взрывается автомобиль, и свидетель,
отправившийся на работу, попадает прямым ходом на небеса, а кусочки его тела
разбросаны в радиусе трех кварталов. Мафия ничего не забывает, директор. Уж
вы-то знаете об этом.
– Ничего не забывает, Митч. Но обещаю тебе, ты и твоя жена,
вы оба будете под нашей защитой. – Войлс посмотрел на часы. – Тебе пора
возвращаться, иначе они начнут что-нибудь подозревать. Тарранс найдет тебя. Можешь
доверять ему, Митч. Он изо всех сил старается спасти твою жизнь. Он облечен
всеми полномочиями действовать от моего имени. Когда он тебе будет что-то
говорить, знай, что это исходит от меня. Ты можешь вести с ним переговоры.
– Переговоры о чем?
– Об условиях, Митч. О том, что мы должны дать тебе в обмен
на то, что ты дашь нам. Нам нужно семейство Моролто, и в твоих силах обеспечить
доставку. Ты назовешь свою цену, и наше правительство, посредством ФБР,
обеспечит платеж. В разумных пределах, конечно. Это я тебе гарантирую, Митч.
Пройдя вдоль Стены, они остановились рядом с агентом в
кресле. Выбросив вперед руку, Войлс сказал:
– Видишь такси, там же, где ты выходил из него? У этого
номер 1073, водитель тот же. Тебе пора. Мы с тобой больше не встретимся, но
через пару недель с тобой свяжется Тарранс. Пожалуйста, подумай о том, что я
сказал. Не стоит убеждать себя в том, что фирма непобедима и будет существовать
вечно. Я этого не допущу. Действовать мы начнем очень скоро, обещаю тебе.
Надеюсь, ты будешь на нашей стороне.
– Я не понимаю, в чем моя роль.
– Тарранс составил план игры. Многое будет зависеть от тебя
и от того, что ты сможешь узнать после того, как тебя посвятят.
– Посвятят?
– По-другому это не назовешь, Митч. Став посвященным, ты
отрежешь дорогу назад. Они могут быть более безжалостными, чем любая другая
организация на земле.
– Почему вы выбрали меня?
– Мы должны были кого-то выбрать. Нет, не так. Мы выбрали
тебя, потому что у тебя есть мужество порвать с ними. Самое дорогое для тебя –
это жена. Ни друзей, ни семьи, ни привязанностей. Все, о ком ты заботился,
доставляли тебе только боль, все, кроме Эбби. Ты сам вышел в люди, и в
результате этого ты научился полагаться только на себя и быть независимым. Тебе
не нужна эта фирма. Ты можешь уйти. Ты не по годам крепок и закален. И ты
достаточно умен, Митч, чтобы справиться с этим. Ты не дашься им. Вот почему мы
выбрали тебя. Всего хорошего, Митч. Спасибо за то, что пришел. Тебе пора.
Войлс развернулся и быстрым шагом пошел прочь. У конца Стены
его ожидал Тарранс, он махнул Митчу рукой, как бы говоря: “Пока! До встречи!”
Глава 20
После неизбежной посадки в Атланте ДС-9 компании “Дельта”
приземлился в международном аэропорту Мемфиса. Капал холодный дождь. Самолет
подрулил к месту высадки, и с озабоченным видом по трапу стали быстро
спускаться пассажиры с сумками и чемоданчиками в руках. У Митча в руках не было
ничего, кроме брифкейса и журнала “Эсквайр”. Он заметил стоящую около телефонов-автоматов
Эбби и начал выбираться из толпы. Отшвырнув в сторону чемоданчик с журналом, он
сжал жену в объятиях. Четыре дня в Вашингтоне показались ему месяцем. Они
целовались и целовались, шепча что-то друг другу.
– Отпразднуем встречу? – спросил Митч.
– Стол уже накрыт, вино охлаждается, – ответила она.
Держась за руки, они шли по наполненному людьми залу к ленте
багажного транспортера. Он негромко проговорил:
– Нам необходимо побеседовать, а дома это невозможно.
Эбби чуть крепче сжала его руку.
