Пока машина не подошла, Митч нервно посматривал на улицу. В
один прыжок он пересек тротуар и рванул на себя заднюю дверцу.
– В секцию подводного плавания Эбанкса.
– Это неблизко, дружище.
Митч бросил на сиденье водителя двадцатку.
– Трогай. И посматривай в зеркальце. Увидишь кого-нибудь за
нами – дай мне знать. Рука таксиста проворно сгребла купюру.
– О’кей, дружище.
Митч постарался опуститься на сиденье как можно ниже, чтобы
над спинкой возвышалась только его новая шляпа. По загруженной Шедден-роуд
таксист уже выбрался из торговых кварталов, машина огибала Поросячий залив,
оставляя позади себя Джорджтаун, устремляясь на восток, мимо Красной лагуны, к
Боддентауну.
– От кого спасаешься, дружище?
Митч рассмеялся и опустил стекло.
– От Национального налогового управления.
Ему ответ показался остроумным, однако водитель был сбит с
толку, ведь он-то знал, что на острове нет ни налогов, ни налоговых
инспекторов. Вопросов больше не последовало.
Согласно газетной заметке, инструктора по подводному
плаванию звали Филип Эбанкс, он был сыном Бэрри Эбанкса, владельца секции. Он
погиб девятнадцатилетним. Все трое утонули в результате какого-то взрыва на их
катере. Очень непонятного взрыва. Тела погибших в полном снаряжении были
обнаружены на глубине восьмидесяти футов. Не было никаких свидетелей взрыва,
равно как и никаких объяснений тому, почему он мог произойти в двух милях от
берега, в районе, где никто подводным плаванием не занимался. В заметке говорилось,
что на многие вопросы ответов все еще нет.
Боддентаун оказался маленькой деревушкой в двадцати минутах
езды от Джорджтауна. Секция подводного плавания занимала огороженный участок
берега у южной оконечности поселка.
– За нами кто-нибудь следовал? – спросил Митч.
Таксист покачал головой.
– Неплохо сработано. Вот еще сорок долларов. – Митч
посмотрел на часы. – Сейчас почти час. Сможешь быть здесь ровно в полтретьего?
– Конечно, дружище.
Дорога упиралась в разбитую на берегу моря автостоянку,
обнесенную обломками белых скал и затененную растущими вокруг нее королевскими
пальмами. Основной постройкой здесь было двухэтажное здание секции под жестяной
крышей, на второй этаж вела наружная лестница. Здание называлось Большим домом,
оно было выкрашено светло-голубой краской с пропущенной по углам белой
аккуратной полосой, часть фасада увивал дикий виноград и ползучие лилии. Резные
наличники окон выкрашены в розовый цвет, прочные деревянные ставни – в
оливково-зеленый. В здании располагалась контора и столовая секции подводного
плавания Эбанкса. С правой стороны Большого дома, где пальмы расступались,
огибая здание, вилась узкая подъездная дорожка, спускавшаяся вниз, к широкой
расчищенной площадке из белого камня. На площадке размещалось около десятка
хижин из тростника, где жили ныряльщики. От хижин к Большому дому вел также
лабиринт узеньких деревянных лестниц, а совсем у кромки воды был оборудован
небольшой бар.
Митч направился к бару под уже знакомые ему звуки регги и
смеха. Похоже на “Румхедс”, подумал он, но нет той толпы. Через пару минут
Генри, бармен, поставил перед Митчем “Ред Страйпо.
– Где сейчас Бэрри Эбанкс? – спросил Митч. Генри кивнул
головой в сторону моря и отправился к себе за стойку. На расстоянии примерно
полумили в море был виден катер, неторопливо скользящий по волнам,
направляющийся сюда, к Большому дому. Поедая бутерброд с сыром, Митч смотрел на
играющих в домино.
Катер ткнулся носом в пирс, воткнутый в море между баром и
хижиной побольше, над окном которой от руки было намалевано: “СНАРЯЖЕНИЕ”.
Держа в руках свои сумки, из катера посыпались ныряльщики, и все как один
направились в бар. Невысокого роста, заросший волосами человек стоял рядом с
катером и орал какие-то команды палубным, выгружавшим отработавшие ресурс акваланги
на пирс. Одежды на нем было весьма немного: белая бейсбольная шапочка и черные
плавки, узкие спереди и пошире сзади. Судя по дубленой коричневой коже,
последние полстолетия не очень-то потрепали его. Заглянув в хижину со
снаряжением, прокричав что-то инструкторам и палубным, коренастый человек
двинулся к берегу. Не обратив никакого внимания на толпу, он подошел к
холодильнику, достал банку “Хейникена”, сорвал крышку и сделал большой глоток.
Бармен наклонился к его уху, что-то проговорил, кивая в
Сторону Митча. Человек открыл вторую банку пива и подошел к столику, где сидел
Митч.
– Это вы меня искали? – без намека на улыбку спросил он; в
голосе – едва ли не насмешка.
– Вы мистер Эбанкс?
– Я. Что вам угодно?
– Мне нужно несколько минут вашего внимания.
Эбанкс отпил из банки, глядя на океан.
– Я занят. Катер отойдет через сорок минут.
– Меня зовут Митч Макдир. Я юрист из Мемфиса.
Эбанкс смерил его быстрым взглядом маленьких карих глаз.
Митч заинтересовал его.
– Ну и что?
– А то, что те двое, что погибли вместе с вашим сыном, были
моими друзьями. Наш разговор не займет много времени.
Эбанкс уселся на табурет, упершись локтями в стол.
– Для меня это не самая лучшая тема.
– Да, я знаю. Мне очень жаль.
– В полиции меня предупредили, чтобы я ни с кем не говорил
об этом.
– б нашей беседе никто не узнает, даю вам слово.
Эбанкс прищурился, повернув голову в сторону. сверкавшей
солнечными бликами голубизны. Лицо и руки его несли на себе те отметины, что
может оставить долгое пребывание на шестидесятифутовой глубине, где любопытным
новичкам показывают коралловые рифы и затонувшие посудины.
– Что вы хотите узнать? – спросил он уже гораздо мягче.
– Можем мы поговорить в другом месте?
– Конечно. Может, пройдемся?
Он махнул рукой бармену и уже на ходу сказал что-то сидевшим
за столиком ныряльщикам. Они направились к пляжу.
– Я хочу поговорить о несчастном случае, – сказал Митч.
– Можете спрашивать. Но в ответ я могу промолчать.
– Что было причиной взрыва?
