Эбби держала на руках их беспородного пса Херси, а Митч
сидел за рулем и гнал машину через Бостон на юг, все дальше на юг, туда, где их
ждала лучшая жизнь. Уже три дня они пробивались второстепенными дорогами,
наслаждаясь сельской местностью и подпевая передаваемым по радио песням. Они
ночевали в дешевых мотелях и болтали о доме, о “БМВ”, о мебели, детях,
богатстве. Опустив стекла кабины, они с радостью подставляли свои лица ветерку
в те моменты, когда грузовичок набирал максимальную скорость – почти сорок пять
миль в час! Где-то уже в Пенсильвании Эбби робко намекнула, что они могли бы по
пути заскочить ненадолго в Кентукки. Митч не сказал ничего, но выбрал маршрут,
пролегающий через обе Каролины, Северную и Южную, и Джорджию, так что в любой
точке их пути между ними и границей штата Кентукки было не меньше двухсот
километров. Эбби смирилась.
Они добрались до Мемфиса в четверг утром; как и было
обещано, черный “БМВ” триста восемнадцатой модели стоял у гаража в ожидании
хозяев. Митч не сводил глаз с машины. Эбби – с дома. Трава перед ним была
густой, зеленой и аккуратно подстриженной. Невысокая ограда вокруг поблескивала
свежей краской. Ноготки на клумбе – в цвету. Ключи, как договаривались, лежали
в кладовой под ведром.
Не вытерпев и опробовав новенький “БМВ” тут же во дворе, они
кинулись разгружать грузовик – им не хотелось давать соседям шанс рассмотреть
небогатые пожитки. Грузовичок сразу же отогнали в отделение арендной конторы. И
– снова за руль “БМВ”!
Женщина-декоратор, специалист по интерьерам, та самая,
которой вменили в обязанность оформить его кабинет, пришла после обеда, принеся
с собой образчики ковров, красок, занавесей, драпировок и обоев. Затею с
декоратором Эбби нашла излишней, особенно после их спартанской квартирки в
Кембридже, но потом сдалась. Митчу это моментально наскучило, он извинился и
вновь отправился к машине. Он с гордостью ехал по трехрядному шоссе утопающего
в зелени уютного пригорода, жителем которого отныне он сам являлся. Он ехал и
улыбался ребятишкам на велосипедах, которые посвистывали при виде его нового
автомобиля. Он приветственно махнул рукой почтальону на тротуаре, потеющему под
тяжестью сумки. Вот он, Митчел И. Макдир, двадцатипятилетний выпускник
юридического факультета Гарвардского университета. Вот он, собственной
персоной.
В три часа они вместе с женщиной-декоратором отправились в
дорогой мебельный магазин, где управляющий вежливо информировал их о том, что
мистер Оливер Ламберт отдал соответствующие распоряжения об открытии им
кредита, если, конечно, они не будут против, и что кредит этот фактически не
ограничивался никакой определенной суммой. Они тут же закупили мебель на весь
дом. Митч иногда хмурил брови, дважды наложив вето на какие-то особо дорогие
покупки, но в целом балом заправляла Эбби. Женщина-декоратор не уставала делать
комплименты ее изысканному вкусу, но и не забыла договориться с Митчем о том,
что придет в его офис в понедельник. Великолепно, ответил он.
С планом города на коленях они отправились к дому супругов
Куин. Эбби еще в прошлый раз была у них, но дороги не помнила. Дом располагался
в части города, называвшейся Чикасо-Гарденс, и сейчас Эбби узнавала бульвары,
просторные особняки с профессионально спланированными газонами. Подъехав, они
припарковали машину между двумя “мерседесами” – старым и новым.
Прислуга приветствовала их вежливым наклоном головы, но без
улыбки. Их провели в гостиную и оставили одних. В доме было темно и тихо – ни
смеха детей, ни голосов. Они сидели, любовались мебелью и ждали. Начали
тихонько переговариваться, затем нетерпеливо ерзать. В конце концов, ведь их
пригласили на ужин – сегодня, 25 июня, в четверг, в 6.00 вечера. Митч посмотрел
на часы и пробормотал себе под нос что-то о невоспитанности. Но все же они
сидели и ждали.
В гостиную из коридора стремительно вошла Кэй и попыталась
улыбнуться. Глаза ее были чуть припухшими и влажными, тушь в уголках
размазалась. Внезапно по щекам хлынули слезы, она поднесла к губам платок. Обняв
Эбби за плечи, она села на диван рядом с ней, даже не села, а просто бессильно
опустилась – ноги ее не держали. Губы изо всех сил сжали платок, раздалось
сдавленное рыдание.
Митч опустился на колени рядом.
– Кэй, что случилось?
Она только покачала головой, не в силах говорить. Эбби
гладила ее по колену, Митч слегка похлопывал по другому. Они смотрели на нее со
страхом, предполагая самое худшее. Ламар? Дети?
– Случилось несчастье, – едва слышно проговорила Кэй сквозь
рыдания.
– С кем?
Она вытерла глаза, глубоко вздохнула.
– Два сотрудника фирмы, Марш Козински и Джо Ходж, погибли.
Мы были очень близки с ними.
Митч опустился на журнальный столик. С Козински он
встретился, когда приезжал сюда второй раз, в апреле. Вместе с Ламаром они
втроем как-то обедали в небольшом ресторанчике на Фронт-стрит. Ему оставалось
до партнерства не так уж много, однако вид у него был совсем не радостный. Джо
Ходжа Митч припомнить не смог.
– Что случилось? – спросил он. Рыдания прекратились, но
слезы все еще текли по щекам Кэй. Она вытирала их и смотрела на Митча.
– Мы еще точно не знаем. Они занимались подводным плаванием
на Большом Каймане. На их лодке что-то взорвалось, и мы думаем, что они
утонули. Ламар сказал, что другие подробности пока неизвестны. Несколько часов
назад в фирме было совещание, всех оповестили. Ламар еле добрался до дома.
– Где он?
– Около бассейна. Он ждет тебя.
Ламар сидел в металлическом шезлонге у садового стола под
зонтиком, в нескольких футах от бассейна. Неподалеку от клумбы с цветами из
травы торчала головка садовой дождевальной установки. Через равные промежутки
времени из нее били струйки воды и по идеальной дуге приземлялись на стол, на
зонтик, на шезлонг и сидящего в нем Ламара Куина. Он был насквозь мокрым. Вода
капала с носа, ушей, волос. Голубую рубашку и брюки можно было выжимать. Обуви
и носков на нем не было.
Ламар сидел совершенно неподвижно, не вздрагивая даже от
новой порции воды. Видимо, он утратил всякую чувствительность. Взгляд его
удерживала какая-то штука у ограждения бассейна, казавшаяся банкой пива,
стоящей в луже воды на бетонной дорожке.
Митч посмотрел по сторонам, надеясь, что никто из соседей не
глазеет на происходящее. Соседи не могли ничего видеть – высокие заросли
кипариса закрывали от нескромных глаз бассейн и газон рядом с ним. Митч обошел
бассейн вокруг и остановился там, где было еще сухо. Ламар наконец заметил его,
кивнул, сделал слабую попытку улыбнуться и указал ему рукой на промокшее кресло
рядом с собой. Митч оттащил его чуть в сторону. Уселся.
