Схватив телефонный аппарат, Уэйн Тарранс рухнул на кровать в
своем номере на седьмом этаже “Рамада Инн” в Орландо. Он не держался на ногах
от усталости, его душила ярость, а при мысли о Ф. Дентоне Войлсе к горлу
подступала тошнота. Была суббота, половина второго пополудни. Тарранс позвонил
в Мемфис. Секретарша почти ничего не сообщила ему, сказав только, что звонила
Мэри Элис и хотела с ним поговорить. Удалось установить, что звонила она из телефона-автомата
в Атланте. Мэри Элис обещала позвонить еще раз в два. Может, Уэйн – она назвала
его просто Уэйном – вернется к этому времени. Тарранс оставил секретарше номер
своего телефона в гостинице и повесил трубку. Итак, Мэри Элис. В Атланте. А
Макдир? В Таллахасси, затем в Окале, затем… Нигде? Нигде и признаков зеленого
“форда”-пикапа с теннессийскими номерами. Опять он испарился.
Раздался звонок. Медленным движением руки Тарранс поднял
трубку.
– Мэри Элис, – негромким голосом устало сказал он.
– Уэйн, детка! Как ты догадался?
– Где он?
– Кто? – Тэмми хихикнула.
– Макдир. Где он?
– Ну, Уэйн, ребята ваши и вправду запарились, но ведь
гонялись-то вы не за кроликом, а за диким зайцем. Да вы и близко к нему не
подобрались, детка, хотя мне и жаль тебя расстраивать.
– В течение последних четырнадцати часов его трижды
опознали.
– Вам бы лучше проверить ваших свидетелей, Уэйн. Несколько
минут назад Митч сказал мне, что ни разу в жизни он не был в Таллахасси.
Никогда и не слыхал об Окале. И за рулем фордовского пикапа тоже не сидел, и
трейлера никакого у него тоже не было. Вас кто-то здорово провел, Уэйн. Вокруг
пальца.
Тарранс потер пальцами переносицу и прерывисто задышал в
трубку.
– Как там в Орландо? – спросила она. – А не сходить ли тебе
в Диснейленд, уж поскольку ты все равно в городе?
– Где он, черт побери?!
– Уэйн, Уэйн, успокойся, детка. Документы вы получите.
Тарранс тут же сел в постели.
– О’кей. Когда?
– Мы могли бы пожадничать и потребовать сначала расплатиться
с нами до конца. Да, Уэйн, я звоню из автомата, так что не трать время на мои
поиски. Так вот, не такие уж мы и жадные. Все бумаги ты получишь в течение
суток. Если все будет идти хорошо.
– Где они?
– Я буду звонить тебе, детка. Если ты останешься там, где ты
сейчас, я буду звонить тебе каждые четыре часа – пока Митч не скажет мне, где
находятся документы. Но, Уйэн, если ты куда-нибудь отойдешь, то я смогу
потерять тебя, детка. Так что уж ты лучше не отходи.
– Я буду здесь. Он все еще в стране?
– Думаю, что нет. Я почти уверена, что сейчас он уже в
Мехико. Брат его говорит по-испански, ты знаешь?
– Знаю.
Тарранс вытянулся на кровати и в душе послал все к чертям.
Пусть торчит в своей Мексике, если уж документы окажутся у него.
– Так ты никуда не уходишь, Уэйн. Можешь подремать, ты,
верно, устал, бедняжка? Я позвоню около пяти или шести.
Поставив телефон на столик, Тарранс задремал.
Ко второй половине дня субботы поисковый запал полиции
подошел к концу: шефа городской полиции Панама-сити замучили жалобы владельцев
мотелей. Пришлось послать группу к мотелю “Брейкерс”, чей хозяин только что
сообщил, что его постояльцев напугали какие-то вооруженные люди. Довольно
значительные силы были отправлены и на пляж – оттуда тоже шли сообщения о
встречах с подозрительными личностями. Теперь разворачивалась охота за теми,
кто охотился на Макдиров. Изумрудный берег стоял на грани войны.
Взмокшие от пота и уставшие, люди Де Вашера были вынуждены
работать в одиночку. Прекратив слоняться по ресторанам, магазинам и вестибюлям
отелей, они разбрелись по пляжу, с облегчением расселись в пластиковых креслах
и стали довольно ленивыми взорами рассматривать снующих туда-сюда туристов.
Одни лежали на песке, другие старались держаться в тени, посматривая на каждого
проходящего мимо.
Де Вашер в неудобной позе стоял на балконе своего номера,
упираясь локтями в поручни. Стоял и смотрел, как постепенно пустеет пляж, как
медленно опускается за горизонт солнечный диск. За его спиной скользнула в
сторону стеклянная дверь, на балкон вышел Аарон Риммер.
– Мы нашли Толара.
Де Вашер не шевельнулся.
– Где?
– Прятался в квартире своей любовницы в Мемфисе.
– Он был один?
– Да. Он уже не навредит. Инсценировали ограбление.
В сотый раз Рэй, сидя в комнате, рассматривал новые
паспорта, визы, водительские удостоверения и свидетельства о рождении.
Фотографии Митча и Эбби на паспортах были еще прежними, запечатлевшими супругов
темноволосыми. Ничего, им бы только вырваться отсюда, а там время возьмет свое.
Для фотографии Рэя взяли немного подретушированный снимок Митча, сделанный еще
в студенческую пору: длинные полосы, открытый и упрямый взгляд. После
внимательного разглядывания становилось ясно, что глаза, носы, скулы были у
обоих очень похожими, но на этом сходство кончалось. В документах значились
имена Ли Стивенса, Рэкел Джеймс и Сэма Форчуна, все трое из Мерфрисборо, штат
Теннесси. Док потрудился на славу, подумал Рэй, изучив все.
Эбби упаковывала видеокамеру. Сложенный штатив она
прислонила к стене. На телевизоре аккуратно были сложены четырнадцать
видеокассет, на каждой – ярлык с надписью.
Запись свидетельских показаний продлилась в общей сложности
шестнадцать часов. Когда Эбби вставила в камеру первую кассету, Митч повернулся
к объективу лицом, поднял вверх правую руку и поклялся говорить только правду и
ничего более. Он стоял рядом со шкафом, пол вокруг него был весь покрыт
документами. С помощью сделанных рукой Тэмми заметок, справок, вычерченных ею
схем он логично и последовательно изложил сначала суть банковских записей. Он
указал более двухсот пятидесяти счетов в одиннадцати кайманских банках. Некоторые
из них были именными, но большая их часть скрывалась под номерами. На основании
информации, почерпнутой из компьютерных распечаток, он воссоздал всю
предысторию каждого из счетов: вклады наличных денег, компьютерные переводы и
прочее. В нижней части каждого документа, который он использовал в своих
показаниях, черным фломастером он подписал свои инициалы, ММ, и следом
порядковый номер: ММ1, ММ2, ММЗ и так далее. Предъявив объективу видеокамеры
документ ММ1485, он тем самым уже вернул государству девятьсот миллионов
долларов, укрытых в кайманских банках.
