– Так вы приехали ко мне только для того, чтобы узнать, кто приезжал к вам и переживал за вашу гибель? – спросила Муза.
– Да! Именно так! Мне это непонятно! Я не очень общительная. И любой человек, который проявил искренний интерес к моей скромной судьбе, на вес золота для меня!
Тут Муза наконец включилась. Она с вытаращенными глазами схватила Зайцеву за руку и потащила ее прочь от своего номера.
– Подождите! Вы куда меня тащите?! Постойте! – упиралась Зайцева.
– Тише! – прошептала Муза. – Только тише! Ничего не говорите! Надо срочно покинуть гостиницу! – Она начала судорожно одеваться. – Только не здесь! Молчите! Вы явились прямо в обитель зла!..
– В обитель зла? Да вы в своем уме? Погодите, не так быстро!
– Быстро и молча! – скомандовала Муза.
Вскоре они оказались на зимней улице. Муза на нервной почве перешла на «ты».
– Господи! Ты жива! Это так хорошо! Хоть кто-то жив!
– В каком смысле «кто-то»? Я ничего не понимаю! – с удивлением посмотрела на нее Тамара. – Знакомая погибла, это такое горе…
– Нет, ты всё-таки не врубаешься! – констатировала Муза.
– У меня голова кругом! Да объясни ты мне, что случилось, толком, – взмолилась Тамара.
– Слушай, это не несчастный случай. Короче, тебя хотели убить!
– Меня?!
– Я уверена! Тебя, тебя… Ты только должна поверить мне, осознать возможную опасность и посодействовать мне в собственном спасении, – заверила Муза Зайцеву, подталкивая ее к кафе со странным названием «Чай – Хана». Именно через тире! Почему-то, глядя на эту обшарпанную «стекляшку», забросанную уличным мусором со всех сторон, очень даже верилось, что если в нее зайдешь и, не дай бог, что-то съешь, то тебе точно будет хана! Ну, в лучшем случае оклемаешься в инфекционном отделении местной больницы.
– Зайдем в кафе, – предложила Муза.
А Тамаре, похоже, было уже всё равно, лишь бы получить ответы на свои вопросы.
И она их получила.
Глава 20
Муза вернулась в свой номер уже глубокой ночью. Неожиданно в дверь постучали. На сей раз это оказалась Алиса.
– Я тебя ждала, тебя так долго не было. Можно? Не хочу ночевать одна, – объявила она.
– Да, конечно! Проходи! Извини, я задержалась, – обрадовалась Муза.
– Ты где была? Я волновалась, – поинтересовалась девушка, проходя в комнату.
– Со мной много чего произошло, – ответила Муза, устало опускаясь на кровать.
– Надеюсь, много хорошего? – спросила Алиса, усаживаясь рядом.
– Нет. Это просто ужас какой-то. Я же поехала к девушкам, которые жили здесь год назад и могли прояснить ситуацию, о которой заикнулась погибшая горничная.
– Прояснила? – с надеждой в голосе спросила Алиса.
– Если бы, – мрачно ответила Муза и рассказала Алисе, что обе женщины погибли.
Алиса, казалось, потеряла дар речи.
– Не может быть, это нереально! Ты не шутишь?
– И я такого же мнения, что вся эта история очень плохо пахнет! – ответила Муза, вытягивая уставшие ноги. – И я не шучу! Слушай, а где Генрих?
– Генрих? Я его не видела, – ответила Алиса. – Меня здесь днем и не было. Я не хотела оставаться с ним наедине, если честно, – призналась Алиса, и было понятно почему.
– Как-то странно, что его нет, он такой приставучий, давно бы здесь тусовался… – поежилась Муза.
– Да, действительно, не хватает его навязчивости, – согласилась Алиса.
– А этот учредитель… Как его? Петр! Точно! Пристает к тебе? – спросила Муза.
– Нет… больше нет. Но, если честно, прошло не так много дней, я его просто не видела, может, он уехал куда, – потупилась девушка.
– Генрих… Генрих… – достала свой телефон Муза и набрала его номер. – Странно, не берет. Что же случилось?
– Может, напился? – предположила Алиса. – Вроде он из таких, из пьющих.
– Может, конечно, но ночевать ему здесь негде. Что-то переживаю я за него. Вдруг что случилось? Вспомнила! Он же сегодня должен был идти к Виталию!
– Да ты что!
– Ну да, точно.
– А зачем ему инвалид?
– Зачем ты так? Инвалид! – передразнила ее пренебрежительный тон Муза. – Между прочим, хороший парень! И ты ему нравишься!
– Да я что? Я ничего. Я и не говорю, что он плохой, – смутилась Алиса. – Но я не представляю себя рядом с ним.
– А ты бы представила. Что в этом такого? Он такой же человек, как и все, а любить будет еще больше и сильнее. Да и верен тебе будет, – сказала Муза.
– Ты еще скажи, что наследство ему привалило большое. Ты всегда это добавляла.
– И это тоже! Огромные деньжищи! А Виталий их возьмет, не сомневайся, на идиота он не похож. Если непутевый папаша решил именно таким способом заслужить прощение, то почему бы и нет? А вот была бы ты умной девушкой, ты бы его еще и уговорила. А то попадется какой-нибудь ловкой девице, та обдурит, оберет до нитки бедного неопытного парня и оставит с носом.
– Я так просто не могу… – вздохнула Алиса. – Да и не знаю я его совсем.
– Так пообщайтесь! Может, что и проскользнет, то есть проскочит, между вами. Как ты думаешь, не поздно ему позвонить? – спросила Муза.
– Кому? – не поняла Алиса.
– Виталию. Надо спросить про Генриха. Неспокойно у меня на сердце, приходил он к нему или нет? Когда ушел? – сказала Муза и, не дожидаясь ответа Алисы, набрала номер телефона своего ученика.
Телефон не отвечал. Из трубки слышались длинные тоскливые гудки.
– Господи! Да где же они? – почему-то испугалась Муза.
– Так ночь уже! Виталий спит, наверное, он пока доедет до телефона… – предположила Алиса.
– Ты как хочешь, оставайся и отдыхай, а я поеду к нему. Я уснуть не смогу, Виталий не отвечает, Генрих не отвечает… А ведь Генрих должен был заехать к нему, он мне обещал, да и не мог ослушаться под страхом лишиться ночлега. – Муза снова начала одеваться.
– Я с тобой! – решила Алиса. – Погоди, я тоже сейчас оденусь и вызову такси.
Они доехали на такси до дома Виталия. Не горел ни один фонарь, ночью поселок выглядел совсем по-другому, и от этого было еще более жутко. А вот белье и на ночь не сняли, и оно, подмороженное, шуршало в ночи, словно злобно шепча проклятия поздним гостям, которых никто не звал.
Муза позвонила в знакомую дверь. Потом еще три раза. Дверь оставалась закрытой.
– Спит, наверное, – дышала ей в затылок Алиса. – Может, надо было до утра подождать?
– До утра еще дожить надо! Где они все? Генрих? Виталий? Господи! Все люди, которые мне нужны – пропадают. Мне уже плохо! – прислонилась к двери Муза, словно готовясь потерять сознание.
