Но здесь! Здесь был рай!
Ее багаж распаковали, одежду повесили на плечики в шкаф и аккуратно разложили по ящикам, а туалетные принадлежности расставили в ванной. Душ оказался с парогенератором; завтра утром она его испробует.
Анна ходила по каюте, рассматривая каждую мелочь: изголовье кровати, обитое тканью с цветочным орнаментом, и точно такой же узор по краю покрывала.
Женщина села на кровать и попрыгала. Матрас не слишком жесткий и не мягкий, все как она любит. И можно перевести его в сидячее положение, чтобы посмотреть телевизор в постели.
Анна вышла на балкон. Вот жалость – он был полностью изолирован, а ей так хотелось поболтать с соседями. Она пожала плечами: ну и ладно. Познакомиться можно за ужином или во время всяких мероприятий. Анна сердцем чувствовала: ей улыбнется удача!
Она развелась пятнадцать лет назад, но все еще помнила разговор в суде. «Ты самая противная женщина на свете», – сказал новоиспеченный бывший муж.
Потом Гленн снова женился, у него родилось двое детей. Его вторая жена все время торчала в «Фейсбуке», соловьем заливаясь о том, какой у нее прекрасный муж и какие детки. Омерзительно. И все-таки Анна иногда пыталась представить, что получилось бы, если бы они с Гленном завели детей.
«Подумаю об этом завтра». Ее любимое выражение – слова Скарлетт О’Хара, которую Анна считала идеалом женщины.
Мысли быстро переключились на более важный вопрос: что надеть вечером? Она знала, что дресс-код сегодня нестрогий, однако на всякий случай проверила – так и есть. Значит, новый голубой костюм в клетку отлично подойдет.
Анна Демилль с возрастающим нетерпением стала готовиться к первому вечеру на борту «Королевы Шарлотты».
11
В семь часов вечера Селия Килбрайд еще сомневалась, стоит ли ей появляться в «Королевской гостиной», но все-таки решила сходить. С одной стороны, хотелось побыть одной. С другой, она понимала, что в одиночестве будет слишком много думать. Конечно, на лайнере есть пассажиры из Нью-Йорка, но большинству точно нет дела до аферы Стивена.
На первое свидание Торн пригласил ее в прекрасный ресторан. Метрдотель его знал – обратился по имени. Стивен заказал им уединенный столик в глубине зала, в нише.
Он сказал, что ей идут серьги. Они когда-то принадлежали ее матери, и девушка, сама того не заметив, стала рассказывать, как потеряла родителей.
Стивен очень сочувствовал. Признался, что мало кому говорит о личной трагедии. Он тоже был единственным ребенком в семье. Родители погибли, когда ему исполнилось десять. Он вырос у бабушки с дедушкой, в городке неподалеку от Далласа. Со слезами на глазах он сообщил, что бабушка пару лет назад умерла. У деда уже тогда начиналась болезнь Альцгеймера, а сейчас он совсем не узнает внука и живет в доме престарелых.
Стивен поделился цитатой, которая запомнилась ему навсегда: «Я очень берегу свою независимость, но боюсь одиночества». Селия нашла родственную душу, влюбилась в него. Влюбилась в подделку.
Девушка решила не переодеваться и осталась в голубом жакете и брюках. Из украшений на ней были только золотая цепочка, бриллиантовые сережки-гвоздики и мамино кольцо. Отец вручил его Селии на шестнадцатилетие.
– Знаю, – сказал тогда он, – маму ты помнить не можешь, но это кольцо – мой первый подарок ей на день рождения. Я купил его в год нашей свадьбы.
Селия поднялась на лифте в «Королевскую гостиную». Как она и думала, свободных мест там почти не осталось, но официант как раз убирал посуду со столика для двоих. Она села, и у нее тут же приняли заказ.
Селия попросила бокал шардоне и огляделась, заметив среди посетителей несколько знаменитостей.
– Вы кого-нибудь ждете? – вежливо спросили у нее. – Если нет, позволите мне присоединиться? Похоже, других свободных мест не найти.
Селия подняла глаза. Перед ней стоял невысокий лысеющий мужчина. Он говорил негромко, с отчетливым британским акцентом.
– Конечно.
Она заставила себя улыбнуться.
– Я вас знаю, – сказал мужчина, выдвигая стул. – Вы – Селия Килбрайд, будете читать лекцию о драгоценных камнях. А я – ваш коллега, лектор Генри Лонгворт. Моя тема – Шекспир и психология его героев.
На этот раз девушка улыбнулась искренне.
– Рада с вами познакомиться. В школе мне очень нравился Шекспир, я даже выучила несколько сонетов наизусть.
Официант принес вино. Лонгворт заказал виски со льдом.
– А какой ваш любимый сонет? – спросил он.
– Для материнских глаз ты – отраженье…
[2] – начала Селия.
– Давно промчавшихся апрельских дней, – подхватил профессор.
– Конечно, вы его знаете, – сказала она.
– Почему он вам нравится, если не секрет?
– Мама умерла, когда мне было два года. Эти стихи мне читал отец. Мы с ней – почти как две капли воды, если сравнить фотографии.
– Значит, она была красавицей, – констатировал профессор. – Ваш папа женился повторно?
Селия почувствовала, что к глазам подступают слезы. И как только ее угораздило втянуться в подобный разговор?
– Нет, – ответила она и добавила, чтобы покончить с личными вопросами: – Он умер два года назад.
Ей до сих пор не верилось, что это правда. Отцу было всего пятьдесят шесть, он ни разу в жизни не болел, а потом – обширный инфаркт, и все. Если бы он был жив, то сразу раскусил бы Стивена.
– Простите, – сказал профессор. – Я понимаю, какая это для вас потеря. Хорошо, что наши лекции не совпадают по времени! Очень хочу послушать вас завтра. Я ведь изучаю чудесную эпоху королевы Елизаветы. Вы расскажете что-нибудь об украшениях того периода?
– Конечно.
– Вы очень молоды. Как вам удалось приобрести такие обширные познания?
Разговор вошел в безопасное русло.
– О камнях мне рассказывал отец. С трех лет на праздники я начала просить в подарок ожерелья и браслеты для себя и своих кукол. Сначала папа удивлялся, затем увидел, как мне нравятся ювелирные изделия, и стал объяснять, как оценивают камни. В колледже я слушала лекции по геологии и минералогии, написала диплом, а потом стала членом Британской ассоциации геммологов.
Когда официант принес виски, к их столику подошла леди Эм. На ней было жемчужное ожерелье и жемчужные серьги. Селия знала, как дорого они стоят. Месяц назад леди Хейвуд приносила их в «Каррутерс», чтобы почистить и поменять нитку.
Девушка хотела встать, но леди Эм положила руку ей на плечо.
– Пожалуйста, не надо. Я только хотела сказать, что за ужином вы и мистер Лонгворт будете сидеть за моим столом.
Она обратилась к профессору:
