«Я здесь! Отомсти за меня!»
Как их много! Известных и неизвестных…
Пустые кресла – для еще не найденных или, того хуже, будущих.
«Слишком много пустых мест», – думала она, выходя из сушилки и снимая с крючка аккуратно висящий халат.
На сцену, залихватски ухмыляясь, поднялся Ричард Трой с дирижерской палочкой.
– А ну-ка веселее! Смени пластинку! Убийство щекочет нервы, добавляет легкости походке! Тебе ли не знать, шмакодявка!
– Вали отсюда! – пробормотала она во сне и наяву.
Не без злорадства улыбнулась. Трой больше над нею не властен, не заставит ее трепетать!
Однако сон или воспоминания о нем не сказали ей ничего нового. Жертв много и будет еще больше.
Она вернулась в спальню и отметила, что Рорк поставил на столе две тарелки под крышками.
Конечно, овсянка. Очередная уступка…
Когда Ева подошла и села рядом, он приподнял ее подбородок и повернул к себе для поцелуя.
Еще один компонент прекрасного начала дня. Даже если за поцелуем следует овсянка.
Рорк снял согревающие крышки, и Ева увидела, что не ошиблась. К овсянке прилагался бекон, миска с какими-то пузатыми ягодами и еще одна – с хрустящей карамелью. Все смешать – и пойдет в общем неплохо.
– Почему полезная еда вроде овсянки всегда такая стремная?
– Далеко не все считают овсянку стремной.
– Спорим, что других гораздо больше, – пробормотала она, погромче хрустя карамелью с ягодами.
– Хорошее начало снежного дня!
– Снежного? – Она уставилась в окно на серо-белый пейзаж.
Уже не редкие вчерашние снежинки, а крупные проворные хлопья.
– А чтоб ему!..
– Красиво! Завтрак на столе, в камине потрескивает огонь…
– Да, при условии, что можно так и просидеть, пока он не перестанет.
– Поработай утром дома.
Наверно, могла бы. Ее личной технике и тому, что предоставил бы Рорк, рухлядь из управления и в подметки не годилась. Но…
– Мне нужна Пибоди…
– Могу отправить за ней машину.
Да, может. И отправит. И все-таки.
– Я только что вернулась из отпуска и должна по максимуму уделить время подчиненным. У Трухарта завтра экзамен на детектива. Бакстер квохчет над ним, как наседка.
– Что ж, это в его пользу. И не говори, что сама не дрейфила, когда экзамен сдавала Пибоди.
– Я ее обучала. Если бы она провалилась – надрала бы задницу!
– Какие шансы у юного Трухарта?
– Сдаст. А нет – значит, не готов, нервы подвели. Копа нервы подводить не должны. Подвели – зелен. Если у них с Бакстером не будет срочного вызова, подключу к расследованию. Им полезно, а мне – дополнительные глаза и руки.
– Ты хороший начальник, лейтенант.
– Приходится, подчиненные заслужили. Если Трухарт сдаст, попрошу прислать еще кого-нибудь из патрульных.
– Кого-то конкретного?
– Есть парочка на примете. Посмотрим по обстоятельствам. – Ева подцепила кусочек бекона и боковым зрением увидела, как кот украдкой сползает с дивана. – А у тебя сегодня что?
– Встречи, проверки – большинство, к счастью, можно провести отсюда по видеотелефону и с помощью голограммы. На улицу выберусь попозже. Хочу заехать в приют для подростков – работа идет полным ходом. И загляну в офис, я ведь тоже был в отпуске. – Рорк с довольным видом жевал овсянку. – Я тоже хороший босс.
– Начальник несметных полчищ!
Не спуская глаз с мяса, кот подполз ближе. Рорк только повернул голову и повел бровью. Галахад перекатился на спину и сладко зевнул.
– И что он каждый раз старается? Все равно же ничего не выходит!
– Без труда цели никогда не достичь.
Соглашаясь с доводом, она потянулась за своей целью, кофе, и тут пикнула рация.
– Черт! – Ева взяла ее с комода. – Даллас слушает!
– Вызов для лейтенанта Евы Даллас. Бонд-стрит, шестьсот двадцать три, квартира девятьсот два. Кери Уиттикер заявила о возможном исчезновении подруги. По вашей просьбе отмечаем все случаи.
– Хорошо. Кто пропал?
– Джейла Кемпбелл, двадцать четыре года, смешанной расы. В последний раз видели на Кармин-стрит, семьсот пятьдесят четыре, квартира шестьсот пятнадцать. Ушла приблизительно в половине первого ночи.
– Вызов принят. Еду.
Хмуро положила рацию.
– Скорее всего, ложная тревога. Может, девчонка подцепила кого-то. Но я сама просила сообщать о подтвержденных и возможных исчезновениях лиц старше шестнадцати. На детей, сколько нам известно, они не нападают.
– И на том спасибо. Хочешь, поеду с тобой?
– Зачем? Справлюсь. Пропала каких-нибудь восемь часов назад. Наверно, ложный след.
– И все-таки.
– Да, и все-таки. – Ева направилась к гардеробной. – Если их рук дело, то у нас больше времени, чем когда-либо раньше. Уже что-то.
Она вышла с темно-синим свитером под горло, коричневыми брюками и коричневым же жакетом. Нахмурилась, когда Рорк вскинул бровь, как только что на кота.
– Опять не так?
– К свитеру и брюкам претензий нет. – Он выхватил у нее жакет и неспешно ушел в гардеробную.
– Ошиблась? Только решу, что научилась, ты снова за свое!
– Не ошиблась. Просто можно и лучше.
Ева рывком натянула майку и трусы, сердито бормоча что-то про «и лучше», и уже застегивала брюки, когда он появился с другим жакетом. Коричневым, черт его возьми!
Но в тонюсенькую темно-синюю полоску. И с темно-синими же ботинками с широкой коричневой вертикальной отделкой по бокам.
Ева видела их впервые.
– Непромокаемые, утепленные. Твои ножки скажут спасибо!
– Сколько у меня всего пар?
– Откуда мне знать?
– А кому? Ты же их покупаешь! – Она просунула голову в свитер и вытянула волосы.
Рорк ее поцеловал.
– Хочешь лишить меня маленьких радостей?
Она взяла ботинки, села. Едва сунув ногу внутрь, ощутила тепло и удобный супинатор.
– А знаешь, сколько ботинок у меня было до встречи с тобой?
Рорк только улыбнулся, из чего она сделала вывод, что он все прекрасно знает. Встала и потянулась за портупеей.
– Так вот, две пары! Причем одну можно не считать, она была на совсем уж крайний случай, с помойки. И при этом я все равно умудрялась ловить злодеев!
– Да. А теперь можешь гоняться за ними в более удобной и стильной обуви.
