Взрыв грохнул метрах в тридцати. Вроде бы недалеко, но у самого Кива забросить туда гранату не вышло бы — между ним и засевшими там стрелками находилось несколько деревьев и очень плотных кустарников.
После взрыва один из автоматов замолчал.
— Молодец, — прошептал Кива, меняя в оружии магазин.
Рядом с левым ухом противно пропела пуля, и он решил поменять позицию. Пока отползал под соседний куст, справа вскрикнул Нтанда — надежный парень, родом из Демара.
Оказавшись на новой позиции, Кива посмотрел по сторонам. Нтанда был мертв — пуля попала ему точно в лоб. Чуть дальше по-прежнему корчился от боли Рутендо. Кажется, ему разворотило живот. В том месте, куда ушел Адиса и где недавно грохнул взрыв, все еще постреливали. Но и там скоро все стихло.
— Я остался один, — прошептал Кива. — Один…
Подняв автомат, он нажал на спусковой крючок и выпустил все тридцать пуль по кустам, откуда вел огонь противник.
Потом перекатился на пару метров вправо, замер и выждал несколько секунд.
«Надо уходить! Надо немедленно уходить!» — стучала в висках единственная мысль.
Развернувшись, Кива подцепил валявшуюся сумку с рацией и ужом пополз прочь…
Пожалуй, никогда еще за время участия в сражениях с правительственными войсками Касал Кива так не бегал от противника. Метров пятьдесят он прополз с немыслимой для себя скоростью, затем поднялся на четвереньки и, не оглядываясь, преодолел еще сотню метров. Затем уж принял вертикальное положение, закинул автомат с сумкой на плечо и побежал, не разбирая дороги…
Теперь ему было не до осторожности, не до пропавших русских вертолетчиков, не до диких зверей. Он спасал свою шкуру от тех, кто только что хладнокровно расстрелял его поисковую группу. Эти люди были пострашнее леопардов.
Впервые он остановился, чтобы перевести дух, минут через тридцать, когда удалился от места перестрелки на добрый километр. Сбросив ношу, уселся на провисшую петлю лианы и посмотрел на часы. Шесть вечера. Времени для долгого отдыха не было. На бегу он продумал план, согласно которому следовало побыстрее добраться до Сапы, взять десяток свежих бойцов и краем леса отправиться на поиски тех, кто напал на его группу. Если удастся взять хотя бы одного из напавших, то, возможно, он прольет свет на исчезновение русских авиаторов.
— Стоп! А для чего все это время пер станцию?! — воскликнул Кива и полез в сумку за рацией. — Это от усталости… И потому что не спал несколько ночей подряд…
Закинув антенну на качавшуюся лиану, он включил аппаратуру, нацепил на голову гарнитуру и нажал кнопку на микрофоне.
— «Пальмас» вызывает «Калахари». «Пальмас» вызывает «Калахари»…
Дежуривший в лагере боец Таонга ответил через минуту:
— Да, «Пальмас», «Калахари» на связи.
— Где тебя носит, идиот?! — не сдержался Кива. — Сколько можно тебя вызывать?!
— Я тут… помогал Камарии.
— Помогал… Смена прибыла?
— Да. Рано утром.
— Как у вас обстановка?
— Все спокойно. Камария готовит из привезенных продуктов ужин.
— Плевать мне на Камарию! Гвардело приехал со своим отрядом?
— Да, полчаса назад.
— На двух машинах?
— Да.
— Тогда слушай меня внимательно! Пусть он возьмет человек десять с оружием и выезжает по дороге, идущей между лесом и болотами.
— Это та, что на юг?
— Верно, на юг. Как понял?
— Все понял. Гвардело должен взять десять человек с оружием и ехать на двух машинах к югу.
— Правильно. Передай, чтоб выезжал без промедления! Я встречу их на дороге. И пусть внимательно смотрят по сторонам — около часа назад мою группу уничтожили неизвестные.
— Уничтожили?…
— Да!
— Понял…
Выключив станцию и спрятав ее в брезентовую сумку, Кива достал из кармана карту. Поелозив по ней пальцем, сориентировался по сторонам света, определил нужное направление и пошел в сторону болот…
Максимально спрямив маршрут, он выбрался на опушку леса через полчаса.
От интенсивного движения по густому лесу Кива очень устал: грудь ходила ходуном, из легких рвались хрипы. Из-за нагрузки сводило мышцы ног, а пальцы рук беспрестанно дрожали.
Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, он упал на травянистый бугор и с минуту сидел, просто успокаивая дыхание. Потом вытянул из кармана измятую пачку сигарет. Отыскав в ней непострадавшую сигарету, щелкнул зажигалкой, с наслаждением затянулся.
Стало полегче. Это был первый перекур с момента роковой остановки на крохотной полянке. Тогда не успел толком подкрепиться — полностью отсутствовал аппетит, проглотил лишь кусочек лепешки, сделал пару глотков вина и выкурил сигарету, прежде чем молодой Симон заметил в кустах фигуру человека. И тут закрутилось…
Табак показался слишком крепким. Кива закашлялся, сплюнул горькую слюну. И почувствовал, как от свежих воспоминаний по телу побежали мурашки.
Прямо перед его взором расстилалось зелено-бурое болото. Бескрайнее, вонючее и удивительно спокойное. Над его гладью торчали черные стволы давно погибших деревьев и пятна вполне здравствующего кустарника. Изредка в дрожащем мареве испарений бесшумно пролетали птицы, а вблизи хаотично двигались мириады мелких насекомых.
Вглядываясь в этот полумертвый мир, Кива на минуту задумался…
«А не могли эти проклятые русские спрятаться где-нибудь в болоте? На каком-нибудь островке? А что… Сидят там преспокойно в палатке или в землянке. Питаются сухими пайками и ждут, когда мы прекратим поиски, чтобы спокойно ускользнуть в нужном направлении… — Мысль показалась вполне здравой, с учетом того, что за все время поисков в джунглях не было найдено ни одного следа, но он тут же отогнал ее. — Нет, в болоте они прятаться не могут. Я расспрашивал у Фалами об этих местах, он прожил в Сапе много лет, знает все окрестности, исходил джунгли в радиусе сорока километров. Во-первых, хода через болота нет — он мне сам об этом говорил. Во-вторых, он ничего не слышал об островах на этом болоте. Скорее всего, их тоже не существует. И, в-третьих, зачем тогда русские шастают по джунглям? Зачем они напали на мою группу и уничтожили моих людей?…
От этих мыслей его отвлек тарахтящий звук. Отбросив потухший окурок, Кива встал с бугра, вышел на свободное от растительности пространство и посмотрел на север. По грунтовой дороге медленно ехали два внедорожника. Это были люди Гвардело — полевого командира, вызвавшегося приехать в Сапу и помочь с поисками русских вертолетчиков.
Подкатив к Киве, автомобили остановились.
Из кабины первого на землю спрыгнул сам Гвардело — тридцатилетний атлетически сложенный мужчина с совершенно лысой головой.
