Налет на дворец был прост и больше напоминал остросюжетное приключение в духе «Сердца трех» или «Индиана Джонс», чем военную операцию. Семен Михайлович повторил прием, явленный им миру в Ичжоу. То есть, вывел своих бойцов на улицы Сеула и открыто повел к Императорскому дворцу. Как ему сообщили после разведки союзные корейцы – японцев в городе было не очень много. Кое-какие тыловые части держали береговую оборону в порту и охраняли склады. Плюс мелкие патрули и посты. Прорыв Ренненкампфа и занятие им островов на реке Ялу вынудило японцев стягивать войска отовсюду, оставляя в тылу лишь самый минимум.
А тут он – как снег на голову, прямо с гор.
Шли не скрываясь. А корейцы, включенные в отряд, охотно сообщали прохожим, что они состоят при Маньчжурской армии генерала Куропаткина. Совершенно точно эта новость должна была ошеломляюще подействовать на генерала Ноги.
Редкие стычки с японскими патрулями заканчивались «в сухую». Бойцы Буденного буквально сметая противников из автоматического и самозарядного оружия. Да и сколько их там было этих противников? От трех до пяти бойцов в патруле. Невеликая сила. Тем более и к отпору они оказались не готовые. Психологически. Тыловые части.
Шум, бардак и неразбериха в городе нарастали. Чем Семен Михайловича и воспользовался с превеликим удовольствием. Скоротечный бой у ворот дворца. Организация собственного блокпоста с парой пулеметов и десятком самозарядных винтовок. Рывок внутрь. Перестрелки, больше пистолетные, накоротке. Изредка в ход шли гранаты. Новые. Опытные. Их преимущество – простенький терочный взрыватель. Мелочь, а приятно. Возиться с фитилем уже не требовалось.
Двое убитых, трое раненых, но вот он последний рубеж. Четверо японцев с револьверами за поваленным столом. Очередь из пулемета, прямо сквозь столешницу. Пробежка. Несколько выстрелов из пистолета. Удар ногой в дверь. И вот уже русские разведчики врываются в довольно скромные покои Императора Кореи. Ну а что вы хотели? Он под домашним арестом уже многие годы.
Бежать? Прямо сейчас? Через горы? Почему нет?
Имея слабый и склонный к авантюрам характер Коджона Чосон охотно согласился на предложение генерала Куропаткина, переданное ему Буденным. Через переводчика, разумеется. Мало того, что эта выходка была ему по нутру, так еще и позволяла утереть нос тем, кто так долго держал его в страхе, тем, кто отравил его чудом выжившего старшего сына, тем, кто убил его жену.
И вот Владивосток.
Долгий и сложный путь успешно пройдет. Лицо Коджона откровенно светилось от счастья. Они сделали это! Они ушли! Он и его дети: три сына и дочь.
Адмирал Алексеев, «прискакавший» на Дальний Восток практически сразу, как узнал о заваренной Куропаткиным каше, лично встречал дорогого гостя. Торжественный прием. Переговоры. Пресс-конференция.
Император Кореи, выйдя перед алчущими взглядами журналистов, натурально зажег, выдав на редкость остросюжетную и душещипательную историю! Он поведал и о государственном перевороте 1895 года, в ходе которого японцы убили его любимую супругу. И о том, как мучали его, морили голодом, угрожали, избивали. И о том, как шантажировали расправой над детьми, дабы он согласился на разрыв отношений с Россией в феврале 1904 году.
Алексеев был в восторге. Журналисты тоже. Ведь это сенсация! Но дальше оказалось острее и интереснее. Следуя предложенной генералом Куропаткиным схеме, он обнародовал свое прошение к Императору России, чьи солдаты спасли его и его детей от смерти. Он нижайше просил принять его и всю Корею в вассалы дабы защитить от безжалостных японцев, которые распространили свой план «Желтой хризантемы» и на корейцев. Кроме того, он заявил, что денонсировал союзный договор с Японией, равно как и Канхвадский торговый договор от 1876 года. Полностью. В одностороннем порядке.
Пустая и досужая болтовня, в общем-то. Если бы не одна деталь. Японские войска находились на территории Кореи на правах союзников. В связи с разрывом союзных отношений между Кореей и Японией они совершенно внезапно оказывались на территории нейтрального государства. И по нормам международного права они должны быть интернированы. Конечно, международное право, то еще дышло. Но не для Японии в этой обстановке…. Пикантности добавляло то, что быстро совершить государственный переворот и поставить в Корее нового вана было невозможно, потому как все законные наследники Коджона были вместе с ним во Владивостоке…
Глава 7
20 августа 1904 года, Санкт-Петербург
Новоиспеченная Юлия Александровна Давыдова сидела в открытой коляске спиной вперед и задумчиво смотрела на людей вокруг. Коляска покачивалась в такт не самой лучшей брусчатке, регулярно подмачиваемой наводнениями, и думала о своей судьбе.
Кто она? Кто ее настоящие родители? Она это истово пыталась узнать еще тогда, когда жила в Японии. Но тщетно. Словно стена. Никто ничего не знал, не видел и не слышал.
О том, что Алексей Николаевич выдумал всю эту историю с Давыдовым, она прекрасно знала. Вместе же над ней корпели, сверяя и уточняя детали. А потому отлично понимала раздражение своего «брата». Да, против воли Вдовствующей Императрицы он не пошел, но общение свел к самому минимуму, не желая знаться «с безродной дворняжкой, шлюхой и авантюристкой». Да-да, именно так он ее и охарактеризовал при попытке пообщаться приватно, по-семейному. Юлия Александровна не обиделась, прекрасно понимая, что он прав. А потому больше и не стала даже пытаться. Пару раз они встречались в церкви и на приемах, но Анатолий Владимирович кидал на нее столь уничижительные взгляды, что она даже в его сторону более и не смотрела. Нет и нет.
Напротив нее сидела Вдовствующая Императрица Мария Федоровна и с некой умильностью смотрела на этого дикого зверька. Нехватка воспитания и образования давали о себе знать, не сразу, но давали. Юлия откровенно плавала по очень многим вопросам. Но живой, цепкий, гибкий ум, внимательность и какое-то чутье что ли, компенсировали многое. Ей было на удивление легко с ней разговаривать. Почему? Не секрет. Эта девочка просто еще не знала, как правильно нужно думать, что позволяло раз за разом узнавать от нее самые обыденные вещи, рассмотренные под другим углом. И не только. Людей она оценивать тоже умела очень хорошо. Постояла рядом, улыбаясь как наивная дурочка, послушала, а потом шепотом на ушко выдала настолько точную характеристику на собеседника, что хоть стой, хоть падай. А иной раз подмечала и такое, что и весьма опытная в таких делах Мария Федоровна не видела ранее.
За бесценную помощь в проведение операции «Буря в стакане», приведшей к разгрому Японских вооруженных сил Юлия Александровна была очень щедро награждена. Кроме августейшего подтверждения происхождения ее возвели в баронское достоинство, породив тем самым ветвь баронов Давыдовых. Да, баронов в Российской Империи по традиции жаловали выходцам из Прибалтийских земель. Но и Юлия Александровна не была похожа на типичного подданного Императора. Ну и, разумеется, новоиспеченная баронесса Давыдова получила и награду категории «вислюлька» – малый крест ордена Святой Екатерины. Для женщины выходило весьма недурно по тем годам.
