- Ясно, - сухо кивнула Мария Федоровна.
- Он сообщил в приватной беседе, что крайне недоволен позицией Запретного города. Он отстаивал вступление в войну с Японией дабы взять реванш за унижение в Корее, но едва не лишился места за свою настойчивость. И то, что он горячо поддерживает предложенный Куропаткиным план «Все под небесами».
- Что? – Недоуменно переспросила Вдовствующая Императрица. – Как это? Почему я ничего не знаю об этом плане?
- О нем никто не знал, - пожал плечами Витте. – Алексей Николаевич снова всех удивил, решив играть по-крупному и не размениваться на мелочи. Суть плана сводилась к тому, чтобы воссоединить разрозненные осколки некогда по-настоящему Поднебесной Империи, созданной Великим ханом Чингизом. От русских земель на Западе до китайских земель на Востоке под единой короной. Это он и назвал «Все под небесами», - пожал плечами и глупо улыбнулся Витте.
- Вы мне это говорите серьезно? – Удивленно спросила Мария Федоровна.
- Более чем. По словам Шикая уже весь Китай знает о японском плане «Желтая хризантема» и то, что русские солдаты дерутся за их жизни и будущее. А также о том, что Запретный город предал свой народ. А потому все готово к восстанию, которое Юань и хочет возглавить.
- Так уж и весь Китай? – Усомнилась Вдовствующая Императрица.
- Это я и сам видел. К Куропаткину идут массы добровольцев, готовых помогать. Землю копать, ухаживать за ранеными, а если надо, то и сражаться. Он уже не знает, куда их девать.
- Хм. Допустим. Шикай поднял восстание и что потом?
- Он желает стать наместником в Китае, приняв подданство Российской Империи и подведя сам Китай под руку Его Императорского Величества. Ту часть, что сможет взять под контроль во всяком случае.
- И Вы думаете, что Великобритания подобное потерпит? – Фыркнула Императрица. – Или Франция?
- Шикай готов уже сейчас выставить тридцать тысяч неплохо подготовленных и вооруженных современным оружием солдат. В течение года при должной поддержке он готов развернуть свою армию вплоть до ста тысяч. Я не уверен, что англичане смогут этому что-то противопоставить в разумные сроки, даже если мы останемся в стороне. А ведь мы можем и не остаться…
- Вы после разговаривали с Куропаткиным? Он как-то прокомментировал этот фарс?
- Разговаривал, - кивнул Витте. – От него и узнал, что Юань Шикай хотел бы увидеть себя Императором Китая, но его положение при дворе висит на волоске. Слишком много власти он сосредоточил в своих руках. В любой момент его могут казнить. Вот он и ищет выход из ситуации. Готов идти на самые крайние поступки.
- Сергей Юльевич, а вам не кажется, что Алексей Николаевич забывается?
- Я ему тоже самое и сказал, - охотно согласился с ней визави.
- И что же? Как он отреагировал?
- Ну… я право не смею… - слегка покраснел и потупился Витте.
- Нагрубил? Ах оставьте, здесь лишних ушей нет. Мне хочется знать в точности, что он сказал. Это очень важно.
- Он… - замялся Сергей Юльевич, - он поинтересовался, есть ли у меня яйца, чтобы уже выбраться из-под юбки хрупкой дамы и снять с ее горба хотя бы часть непосильной ноши.
- Вот так и сказал? – Округлила глаза Мария Федоровна.
- Грубее. Много грубее. Пояснив, что она… то есть, вы, вынуждены тяжело трудиться только из-за того, что вас окружают трусливые и нерешительные бабы в мужских платьях, неспособны самостоятельно принимать решения и нести за них всю полноту личной ответственности. И что если я не желаю ему помогать в деле приращения земель российских, то шел бы я куда подальше. Он и без меня справится.
- Справится? – Еще больше ошалела женщина. – Хм. Вы думаете, он сможет справиться?
- Не знаю… - покачал головой Витте. – Я же говорю, он очень сильно изменился…
Витте вскоре откланялся, а Вдовствующая Императрица смогла спокойно подумать над тем, что получилось. Попытаться. Но получалось плохо. В голове просто вертелся вихрь всяких мыслей.
Открыла досье, которое удалось собрать на этого человека. Ничего особенного. Обычный толковый офицер. Отличался храбростью и распорядительностью. В дела придворных партий не лез или, скорее, не мог залезть. А тут… словно удила закусил.
Хуже того, она никак не могла понять, откуда этот безумец знает, что ее невестка носит под сердцем больного мальчика? Ведь никто пока даже не догадывается и о поле будущего ребенка, не говоря уже о его здоровье. Мистика какая-то. А все эти сведения, что лились из него, как из рога изобилия? И, что немаловажно, в изрядном числе подтверждались…
Беспокойный день. Нервные дела. Легкая мигрень.
От этого закусившего удила генерала отчетливо пахло железом и кровью. Так маняще и пугающе одновременно. Она просто не понимала, как нужно поступить. Чуть ли не ежедневно вскрывались новые обстоятельства на такие ужасные вещи, что лучше и не знать их вовсе.
Вдруг она замерла и побледнела, уцепившись за мысль о том, что сама и виновата в том, как распустились родственнички. Но что если правда они уготовили ее внучкам смерть от пьяных бунтовщиков? Унизить, изнасиловать и забить штыками на потеху толпе…. От одной мысли, что ее девочек ждет такая судьба, Марию Федоровну бросало в дрожь. Как же так? Неужели все эти вежливые и обходительные представители августейшей фамилии посмеют столь чудовищным образом поступить с ни в чем неповинными детьми? Спасители Отечества от революционных чудовищ, вылезших, судя по делам, из самой преисподней. Какая удобная позиция. А ведь, чтобы ее занять, бунтовщики должны действительно показать себя чем-то запредельно нестерпимым и непотребным. Нужны жертвы. Невинные агнцы для публичного заклания, дабы все честные люди осудили этот поступок. Почему бы им не оказаться ее внучками? Особенно если для династии они потеряны из-за гемофилии. Никто ведь не знает – здоровы они или разносят эту заразу. Для нее это звучало невероятно, запредельно, фантастически… и очень практично, цинично и логично. И не такие пакости случались в истории дворцовых переворотов.
Глава 7
23 июня 1904 года, Цзиньчжоу
Генерал Оку нервно вышагивал по просторной комнате в занятом им особняке. И думал.
До недавнего времени ситуация в Маньчжурии вырисовывалась хоть и напряженная, но стратегически вполне благоприятная для Токио. Конечно, англичане перед войной обещали им большую результативность, дескать, русские совсем никакие воины. Но генеральный штаб изначально делал более осторожные прогнозы и, в принципе, был готов к тому, что произошло.
После провала наступления под Ляояном Куроки не сняли и не отстранили от командования. Мало того, им оказались вполне довольны в Токио. Почему? Не секрет. Да, он потерпел поражение и был вынужден отступить, оставив противнику немало трофеев. Но Куропаткин вернулся на свои изначальные позиции. Для японского генерального штаба этот поступок командующего Маньчжурской армии говорил о том, что наличных сил преследовать потрепанного противника у него просто не было. То есть, для контратаки и удара по Куроки он был вынужден задействовать все свои резервы. А значит, что? Правильно. Потерпев тактическое поражение, Куроки смог достигнуть стратегического успеха, не допустив разгрома Второй японской армии на Квантунском полуострове. То есть, Порт-Артур все также оставался осажден. Его немногочисленный гарнизон распылен и убывал с каждым днем, не имея возможности получать подкрепления. А к генералу Оку шли пароходы с людьми, оружием и боеприпасами, благо что Цзиньчжоу оказался намного выгоднее расположен, чем Бицзыво из-за проходящей через него железной дороги. Порт Дальний был бы лучше, но его пока удерживал этот безумный генерал-майор Кондратенко. Пока. Вскоре, подтянув из Японии резервы Оку совместно с адмиралом Того выбьют его оттуда. И, скорее всего, без особых сложностей.
