Мне бросилось в глаза нечто неожиданное. Среди бездомных
существовала иерархия, объединенные общей бедой люди стояли на разных ступенях
социально-экономической лестницы. Вот компания – человек шесть – оживленно
делится впечатлениями о последнем баскетбольном матче, который транслировало
вчера телевидение. Мужчины довольно прилично одеты, и если бы один не орудовал
ножом и вилкой в перчатках, группа легко могла сойти за обычных посетителей
бара в рабочем районе, никто не догадался бы, что у болельщиков нет жилья.
Через столик от компании мрачный тип в темных очках, грязном поношенном пальто
и резиновых сапогах, точь-в-точь Мистер в день смерти, руками рвет на части
цыпленка.
Совершенно ясно, что образ жизни его и болельщиков разный.
Соседи по сравнению с ним кажутся беззаботными пташками. Они пользуются горячей
водой и мылом, а типу на подобные мелочи плевать. Компания наверняка ночует в
приюте, он же привык спать в парке, подле голубей.
Тем не менее все они бездомные.
О Келвине Леме Лиза не слышала. Пообещав навести справки,
она двинулась между столиками, периодически наклоняясь к едокам.
Мордехай представил меня молодому человеку, он оказался, к
моему удивлению, коллегой: работал в крупной юридической фирме и на
благотворительных началах сотрудничал с городской адвокатской конторой для
бездомных. Познакомились они с Мордехаем год назад, во время кампании по сбору
средств для неимущих. Минут пять мы побеседовали на чисто профессиональные
темы, потом парень скрылся в небольшой комнате по соседству с залом; там в
течение трех часов ему предстояло вести прием.
– В вашингтонской конторе с нами поддерживают регулярные
отношения сто пятьдесят добровольцев, – сообщил Мордехай.
– Этого достаточно?
– Достаточно не бывает никогда. По-моему, пора поразмыслить
о привлечении новых помощников. При желании можешь возглавить это дело. Абрахам
будет в восторге.
* * *
Оказывается, с удовлетворением подумал я, Мордехай, Эб и,
конечно, София уже подыскали мне занятие.
– Набор помощников позволит нам расширить базу, – продолжал
Мордехай, – заявить о себе более громко и, как следствие, облегчит сбор
средств.
– Естественно, – без особой уверенности согласился я.
– Проблема денег меня пугает. Фонд Коэна в плачевном состоянии,
неизвестно, сколько мы протянем. Боюсь, придется просить подаяние, чем
занимаются, собственно говоря, все благотворительные организации города.
– То есть организованно собирать средства вы никогда не
пробовали?
– Очень редко. Работа тяжелая и трудоемкая.
Подошла Лиза:
– Келвин Лем сидит вон там, в конце зала. На нем бейсбольная
шапочка.
– Ты говорила с ним?
– Да. Он не пьян, на вопросы отвечает нормально. Живет пока
в БАСН, временно работает водителем мусороуборочной машины.
– Здесь нет комнатки, где можно уединиться?
– Найдем.
– Скажи Лему, что с ним хотят поговорить его адвокаты.
Келвин Лем выглядел как завсегдатай приюта: бейсбольная
куртка, джинсы, свитер, кроссовки – ничего общего с тряпьем, в которое кутаются
бродяги, ночующие под мостами. Войдя, он не произнес ни слова приветствия, даже
руки не подал. Мордехай сидел на краешке стола, я стоял у стены. Лем занял
единственный стул; от взгляда, брошенного вскользь, мне захотелось спрятаться.
Похоже, у него были дурные предчувствия.
– Все в полном порядке, – поспешил успокоить его Мордехай. –
Мы всего лишь хотим задать вам несколько вопросов.
Келвин безмолвствовал.
– Вы были знакомы с женщиной по имени Лонти Бертон? –
спросил Мордехай.
Лем отрицательно качнул головой.
– А с Девоном Харди?
Тоже нет.
– Месяц назад вы жили на заброшенном складе, не так ли?
– Да.
– На перекрестке Нью-Йорк – и Флорида-авеню?
– Ага.
– И вносили за проживание плату?
– Да.
– Сто долларов в месяц?
– Да.
– Деньги отдавали Тилману Гэнтри?
Лем напрягся и прикрыл глаза, соображая:
– Кто такой?
– Владелец склада.
– Я платил парню, которого звали Джонни.
– На кого Джонни работал?
– Я его не спрашивал.
– Сколько вы прожили на складе?
– Около четырех месяцев.
– Почему ушли оттуда?
– Выселили.
– Кто выселил?
– Не знаю. Явились копы, с ними какие-то люди. Нас вместе с
вещами вышвырнули на улицу, двери опечатали, а через пару дней пригнали
бульдозеры и снесли склад.
– Вы пытались объяснить полиции, что платите за жилье?
– А толку? Какая-то женщина, у нее еще маленькие дети были,
полезла в драку. Так ее избили. Я с копами не связываюсь. Век бы их не видать.
* * *
– Перед выселением вам показывали какие-нибудь бумаги?
– Нет.
– Предупреждение о выселении вы получили?
– Нет. Просто явились копы, и все.
– Без документов?
– Говорю, никаких бумаг. Они заявили, что мы захватчики и
должны очистить помещение.
– Въехали вы на склад в октябре прошлого года?
– Около этого.
– А как вы нашли склад?
– Услышал от кого-то, что сдаются маленькие квартирки по
дешевке. Ну и пошел. Действительно, понаделали перегородок, устроили сортир.
Есть вода, крыша, чего еще?
– И вы въехали?
– Ну да.
– А договор о найме вы подписали?
– Парень сказал, что жилье незаконное, поэтому никакой
писанины. Еще сказал, в случае чего заявит, будто мы вселились без спросу.
– Плату он брал наличными?
