– Мне кажется, что я бы так не смогла. Ты и сильнее, и опытнее меня. И еще, Олежка, я… тебя… люблю. – Всю мою морду залило краской, уши просто запылали.
– Да, ладно, чего уж там. Муж-жена – одна сатана, а у нас это еще и в одном флаконе. Не надо больше об этом, Саша. Договорились?
– Договорились. Но ты знай это!
– Я уже знаю.
Третьего состоялся наш дневной бенефис у Белгорода. Там окопалась лучшая немецкая дивизия «Великая Германия». Нас прикрывал целый полк «яковлевых», Красовский очень беспокоился, но вылет разрешил. Незадолго до рассвета мы взлетели, зашли с севера, вдоль линии фронта, спланировали на высоту 5000 и устроили вальс-«бабочку». Это – та же «вертушка», но каждая машина после сброса уходит в другую сторону, затрудняя зенитчикам противника противодействие. Мы были увешаны пятидесятикилограммовками и «сотками» и более получаса работали по небольшому немецкому плацдарму у Мясоедово на правом берегу Разумовки. После этого поднялась пехота и захватила и сам плацдарм, и немецкую переправу через Разумовку. К вечеру начались бои на окраинах Белгорода. У нас потерь нет, но и штурманам, и стрелкам пришлось поработать пулеметами. Немцы таки попытались сорвать нам выступление. Девчонки из машин на земле просто вывалились. Умотались так, что до вечера пошевелиться не могли. Большинство жаловались на сильную боль в мышцах. И только Лиля, которая практически не расставалась со штангой, чуть ли не спала с ней, выглядела бодрячком. После этого и остальные летчицы активно занялись тренировками. «Гром не грянет – мужик не перекрестится!» Я специально повел эскадрилью в этот вылет, так как после первых успехов у многих закружилась голова. Проклятые корреспонденты пронюхали про эскадрилью, и от них отбоя не стало. Девочкам нравилось позировать на камеру, давать интервью, быть «героинями». Вот я им и показал, чего стоит весь их героизм. На час полета сил не хватает.
Лиля, получившая орден Ленина за Амурский мост, при получении застеснялась, подошла ко мне:
– Александра Петровна! Я же промахнулась! – смущенно проговорила она.
– А ты считай это авансом и меньше об этом думай. Они сами посыплются, если будешь думать о целях, а не о наградах. Звезды – они такие, падучие! – улыбнулся я и понял, что один командир звена у меня уже есть. Это – радовало. Напротив, Андрей задрал нос, и однажды я их прихватил на пьянке и скабрезных разговорах о членах эскадрильи. Загордились мужички! И еще одна «новость»: пришел на стоянку к «птичке», смотрю, никого нет, а люк открыт, рули шевелятся. Даже пистолет достал. На выдвигающуюся ступеньку не вставал, аккуратно и тихо поднимаюсь по трапу. В кресле сидит Майя и с закрытыми глазами выполняет маневры, причем сложные! Убрал пистолет, прикоснулся к ней рукой. Как заверещит! Испугалась. Сели под крылом, поговорили. Она родилась в Ростове, отец – журналист в областной газете, мать – корректор там же. Она училась на геофаке в Ростовском универе. Гео – это геологический, а не географический. Что-то произошло у отца на работе, не ту статью написал, Майя точно не знает, семья сорвалась с места и переселилась в маленькие Ессентуки, в какой-то подвал. Девчонку родители сорвали со второго курса: «Иначе папу расстреляют!» Закончила в Мин водах аэроклуб, мотаясь каждый день на полеты на пригородной «кукушке». Пошла в пилотажную группу, получила первый разряд по самолетному спорту, и тут война! Все студентки сразу стали командирами, все инструктора по первоначальному обучению – тоже. А ее взяли, с большим трудом, в стрелки-радисты. Я потрепал ей волосы рукой по голове и приказал готовиться к зачету по матчасти. Она опустила голову и сказала:
– Я готова, Александра Петровна.
Зачеты она сдала с первого захода, вылетел с ней на Пе-3УТВ. Очень уверенно пилотирует. Опыт летчика на УТ-2п чувствуется сразу. Сели и снова на взлет, на пилотаж. Пилотирует правильно, даже красиво, но предсказуемо, спортсменка! Этот комплекс, действительно, для кандидатов в мастера спорта крутили. Он в учебнике по пилотажу есть. Сам такой разучивал.
– Майечка, все абсолютно правильно, но так пилотировать в бою нельзя.
Она даже обернулась, и по СПУ прозвучало тихое:
– А как?
– Смотри!
И я устроил каскад фигур, рваных, неправильных, с неожиданными переходами из одной фигуры в другую. Двигатели ревели на переменных оборотах, менялся шаг, машина без полочек переходила из одной фигуры в другую, сбивая воображаемого противника с толку, штопорила, почти срывалась в него, но вытягивала, с переворотом уходя из-под огня.
– Поняла?
– Поняла!!! Александра Петровна, все поняла. Не заканчивать фигуру, дело не в красоте, а в изменении положения, скорости и высоты. Разрешите?
– Давай!
Машину она чувствовала! Прирожденный истребитель! Тот самородок, который я искал, перерывая, как петух, кучу мусора.
– Все, домой! Теперь стрельбы и бомбометание. На виражах слишком ровно, проследи!
Через две недели она сдавала зачет по воздушному бою и трижды зашла в хвост зазнайке Андрею, он ничего против нее сделать не смог. Она пилотировала лучше. Девчонки бросились ее качать после посадки. Смущенный Андрей стоял рядом с пунцовыми ушами. Я прижал Майю к груди и потихоньку на ушко сказал:
– Андрей – летчик-ночник, тебе еще учиться и учиться у него!
– Я – знаю, Александра Петровна! – громко ответила сияющая Майка, подбежала к Андрею и при всех поцеловала его. В губы! Потом показала всем язык, сдернула с головы шлемофон и тихо села на траву. И расплакалась. Нервы!
А я сижу довольный! Устроил еще одну гадость немецкому командованию: выписал командировку Путилову в Баку, собрать прицелы и вычислители с британских «Аэрокобр Р-39к». Чего они там на свалке валяются? Работать надо!
Наступление на Днепропетровск идет успешно! Войска потихоньку заворачивают на юг, стремясь отрезать группу армий «В» группы армий «Юг» немцев. Планируется выход к Перекопу. На фронте появился Мехлис. Весь немного потрепанный, видимо, в Ставке его по головке хорошо погладили. Но «контролирует» все южное направление. Появился и у нас. Мы же теперь «звезды» марлезонского балета. Каждую ночь устраиваем немцам небольшие сложности с коммуникациями. Мужик деловой. Без дураков в голове. И на баб резко не реагирует, под юбку взглядом не лезет.
– Мне тут рекомендовали обратить особое внимание!
– Ох, Лев Захарович, вниманием мы не обижены, кто бы материально помог!
– А что так?
– Автомашин не хватает, аэродром прикрыт плохо, зениток маловато, БАО нам не принадлежит, мы тут в виде бедных родственников отираемся. ПАРМ не имеет необходимого парка станков. А все бегают вокруг и требуют новых подвигов для снимков в газетах. Прошу поставить Пе-3ВИР с ламинарным крылом и предкрылком, все ссылаются на какие-то сложности на производстве. С питанием – тоже перебои. Да, и с бензином последнее время сложности возникли. Я все понимаю, наступление, все внимание на юг, но и про Воронеж забывать не стоит. Тут же крупнейший авиазавод страны. Большинство «Илов», о которых легенды рассказывают, рождаются здесь!
