Зашел домой, переоделся в комбинезон, сегодня больше сюда попасть не смогу. Встретился с немного испуганными глазами Насти, которая ела принесенный бутерброд с котлетой.
– Я – трусиха? И мне не место в экипаже?
– Это почему?
– Ты куда-то одеваешься, а мне ничего не сказала. Ты не берешь меня на вылет?
– Вылет во сколько по плану?
– В двадцать сорок.
– А сейчас?
– Шестнадцать пятнадцать.
– Не опаздывай на ужин, и прекрати бичевать саму себя. У тебя нормальная реакция нормального человека, который понимает, что его могут убить, что стреляют по нему. Я оделась потому, что могу не успеть сделать это перед ужином.
– Правда?
Я махнул рукой и собирался выйти. Эта экзальтированная девица прыгнула мне на шею и полезла целоваться.
– Ты на меня не сердишься?
– Слушай, я вся в котлете и в крошках. Что ты мне бутербродом в шею тычешь?
Настроение у Насти улучшилось. Я передал ей право решать, где будет жить Майя. Что тут началось! Я поспешил на выход! Прошел к секретчику и получил от него шифровки за то время, пока спал. Не сильно много, но меня порадовали, что у Васильевой еще есть. Нашел начштаба и забрал у нее большинство из них. Новостей было не слишком много. В Севастополе бои, говорится о девяноста немцах, убитых нашими снайперами. Серьезные воздушные бои на Калининском фронте, упомянули 5-й ГвИАП Калининского фронта. Немцы старательно отвлекают внимание Ставки от южного направления.
Стук в дверь, разрешил войти:
– Товарищ капитан! Личный состав эскадрильи собран в классе, – доложила Кравченко.
Немного с удивлением смотрю на нее.
– Сегодня – Первое мая!
«Ой, точно! Совсем заработался!» – Она же не знает, что фактически этого праздника не стало, так, выходной день. Какие трудящиеся, какие права? Это хорошо, что я документы у секретчика забрал!
Вошли в класс. Утреннее построение проводили без меня, а сейчас собрали всех свободных от работ и нарядов. Я, поздоровавшись со всеми, поздравил их с государственным праздником, который, к сожалению, приходится отмечать на фронте, и зачитал приказ N 130 народного комиссара обороны. Сообщил, что в честь праздника бомбовым ударом авиаторы 589-й отдельной эскадрильи поздравили и наших противников. Разрушен мост через реку Днепр в Днепропетровске. Все, конечно, это знали, но аплодисменты стояли долго. Девушки были большими любительницами отбивать ладоши. Затем прочел свои приказы. После выступления комсорга, замполита и вышедшей из госпиталя Богдановой решили объявить о танцах. В этот момент влетает секретчик и пихает мне телеграмму, в которой Сталин поздравляет нашу эскадрилью с успехом и первым боевым вылетом женских экипажей из нового состава. Понятно, что кто-то «стучит» Расковой, и через нее рождаются такие телеграммы. Но не все так просто! Во второй шифрограмме говорилось, что все участники налета на Амурский мост будут награждены правительственными наградами. Подписано Сталиным и Новиковым. Требовалось составить наградные листы, под этим предлогом я с танцев сбежал.
Уже в штабе заговорила тарелка громкоговорителя. Передавалась сводка Совинформбюро, и голос Левитана упомянул действия Энской разведывательно-бомбардировочной женской авиаэскадрильи, которая разбомбила стратегический железнодорожный мост в городе Днепропетровск, временно оккупированном немецко-фашистскими захватчиками.
Глава 6
Эскадрилья в строю
В 19.00 отставил все дела и начал заниматься согласованием. Эскадрилье предстоял вылет практически полным составом: 8 самолетов, но двумя группами. И при работе над первой целью требовалось, чтобы кто-то отвлек противника. Целями было два моста через Северский Донец. Первый возле Чугуева, второй западнее у Черемушек. В Чугуеве, известном больше по пошлой частушке, крупный аэродром и просто охренительное количество зениток. Отловить могут на наборе после удара. А Черемушки прикрыты пятью батареями, стоящими звездой вокруг моста. Мосты короткие: три пролета. Путь уложен так, что бомбить вдоль – это проходить прямо над батареями прикрытия. Совсем не хочется. Решил действовать иначе. Мне все равно требуются командиры звеньев, без них никак! Поэтому первое звено поведет Лиля, а второе – Андрей. Я буду работать с Лилей, а разведчиком с Андреем пойдет Кравченко с Ланцовой. Заход с юга на Ливну, там делимся на две группы, девчонки начинают планировать в точку, а мы с Кравченко держим высоту и скорость, чтобы быть в двух минутах впереди их. Играем и с осветительными. Вместо ОАБ, у которой один светящийся элемент, берем САБ-250, где светящихся элементов семь. Подсветка должна быть хорошей. В 19.30 собралась эскадрилья, и я поставил задачу. Настя раздала штурманяшкам карты с расчетами. Лица у всех серьезные.
– Так, девочки, мост поперек вы бомбили на полигоне. Не все получилось, у каждой из вас были свои ошибки. Угол пикирования в этом случае 70 градусов. Автоматы вывода у всех настроены на 2800. Времени прицелиться у вас мало. Андрей, у тебя на 2300. Напоминаю, как входить в пикирование по курсу без отрицаловки: валитесь на крыло, крен 90, и даете нижнюю ногу, поймав цель в прицел, останавливаете угол и выравниваетесь по крену, постоянно держа цель в прицеле. Сейчас вспоминайте свои ошибки при выполнении бомбометания по мосту. Сброс бомб – пакетом, все вместе вываливайте. Андрей, ты нормально можешь работать с каждой парой бомб, у тебя времени больше. Гарик может помогать тебе из штурманской, со второго прицела. Девочки, угол пикирования большой, помогайте автомату. И следите за скоростью. Если по ней провалитесь, то на 710 включайте вручную автомат. Превышать 710 – запрещаю! Всем понятно? Мужчины! Вас это тоже касается! По выводу отворот на юг! Прямо не ходить, там зенитки! Всё, готовимся к вылету!
Автобуса нет, поэтому гурьбой движемся к стоянкам. Но дойти до них не успели. Рядом останавливается целая колонна автомашин, из которых вышли Черевиченко, Кравченко, Красовский и толпа штабных. «Перехватили!» Доложился, начались вопросы, но я дал команду: «Готовьте машины! Младший лейтенант Афанасьева, готовьте за меня!», а сам остался на растерзание начальством. Оба начальника недовольны: штаб фронта оказался не при делах и не принимал участие в разработке и, главное, в контроле проведения «стратегической» операции, а Красовский после моего доклада прозвонился Сталину, а тот его прервал, что он уже в курсе. Получилось, что я через голову обоих перепрыгнул. Как мене не ай-я-яй! Черевиченке ответил, что «проводила учебно-боевой вылет для отработки нового приема бомбардировки с пикированием по протяженной цели».
– А вам, Степан Акимович, я позвонила и доложилась, как только были получены из проявки пленки с подтверждением попаданий. Но, Степан Акимович, это еще не совсем моя эскадрилья, это – «курочки» Расковой, которой они в рот смотрят, которая их собрала в дивизию. Ей кто-то, не выясняла, позвонил и доложился по непроверенным данным, по докладу штурмана и стрелка-радиста «двойки». Она и раструбила. У меня люди в машинах сидят, меня ждут! У нас первый вылет на боевую работу почти всей эскадрильей, осталась без ввода только одна Богданова. Время!
