– На какой вокзал? – прошептала бабушка.
– Так на Казанский, – ответил Славик.
Мама на Славике поехала на Казанский вокзал, но там не удалось ничего выяснить. Шофер довез маму до дома.
– Вы звоните, если что, – он записал ей номер телефона, – а так – я всегда у парка.
Мама вошла в квартиру и села на табуретку. Она не знала, что делать дальше. В квартиру тут же ворвалась тетя Люся с телеграммой.
– Вот, пришла! Я мусор выносила! Представляешь? Если бы не вышла, то все! Заставила почтальона мне отдать! Читай! Я ничего не понимаю! – орала тетя Люся.
Мама прочла телеграмму. В том, что она была от бабушки, не приходило в голову сомневаться.
«Гостиница тчк Корвалол тчк Деньги»
Мама тут же побежала в сберкассу, где сняла все сбережения, потом – в ближайшую аптеку, где скупила весь имевшийся запас всех имевшихся сердечных препаратов, а потом дошла до почты. Там она объяснила, что потеряла мать, что уже трое суток от нее нет никаких известий и теперь вот, – эта телеграмма без обратного адреса. Работницы почты через лупу разглядывали печать и выяснили город отправления – Минеральные Воды. Мама поехала на вокзал, где, по счастью, у нее работала знакомая в билетной кассе.
– Ничего нет. – Она развела руками.
– Да как угодно, хоть в товарном вагоне, – умоляла мама.
– Ну нету! – развела руками знакомая. – Надо лететь. Полетишь?
Мама готова была не только лететь, а пешком идти до Минвод.
Через четыре часа она стояла в главной гостинице города. Ее трясло, поскольку она летела в самолете с грузом 200. Ее записали в числе сопровождающих, что можно было считать правдой по факту. Знакомая мамы в билетной кассе связалась с родственниками, которые ждали гроб с любимым дядей. Столичные родственники не смогли сопроводить гроб, а родственники в Минводах очень переживали, что дядя будет лететь в одиночестве, без близкого человека рядом. Этим самым близким оказалась моя мама, которая так часто повторяла, что сопровождает дядю для захоронения, что сама в это поверила. Покойника доставили в целости и сохранности. Родственники встретили дядю и долго благодарили маму. Они же и довезли ее до главной гостиницы города и готовы были везти куда угодно еще, чтобы найти бабушку. Гроб с дядей следовал на отдельной машине. Родственники обещали поднять по тревоге весь город, чтобы найти бабушку.
В гостинице мама почти свалилась на стойку регистрации.
– Женщина. Ветеран войны. Ордена. Должна быть здесь, – выдавила из себя мама.
– Мы справок не даем, – ответила женщина-администратор.
– Я из Москвы прилетела. Моя мама пропала. Уже четвертые сутки пошли. Помогите. – Мама так устала, что у нее не осталось никаких сил на скандалы.
– Женщина, я же сказала, мы справок о жильцах не даем! – Администраторша стояла на своем. – Идите в милицию.
– Просто скажите, пожалуйста, она в вашей гостинице или нет? – Мама вдруг начала плакать, хотя никогда не плакала в стрессовых ситуациях.
– Вы мешаете мне работать! – начала скандалить администраторша.
И тут, наконец, вмешались родственники дяди, который лежал в гробу в машине на улице. Они стояли поодаль, чтобы убедиться – не нужна ли помощь.
К администраторше подошли трое мужчин и чуть ли не вынесли ее из-за стойки под руки. Они подвели ее к машине и показали на гроб, только прибывший из столицы. Они ей объяснили, что этот гроб сейчас внесут в вестибюль, если она немедленно не поможет этой женщине, которая везла гроб так, как родная племянница своего покойного дядю не повезет.
На крики прибежал директор гостиницы, и родственники показали ему гроб и мою маму. Приехал милиционер, которому тоже сообщили про пропавшую бабушку, маму, покойного дядю и показали телеграмму. Наконец, мама взяла себя в руки и стала думать. Куда звонить? Где у бабушки могли оказаться знакомые? В редакции, конечно.
– Дайте мне газету. Местную. Главную газету города, – попросила она.
Милиционер решил вызвать врача, поскольку женщина из города решила почитать газету.
– Дайте ей то, что она хочет! – велели родственники покойного дяди и снова пообещали внести гроб с телом в вестибюль.
Администраторша принесла газету. Мама нашла выходные данные и набрала номер.
– Мне нужно поговорить с главным редактором, – сказала мама.
– Он уже ушел, – ответила секретарша.
– Дайте его номер. Немедленно, – потребовала мама.
– А вы ему кто?
– Никто. Скажите, что я дочь Марии. Он поймет. Я звоню из гостиницы.
Мама ждала звонка. Но уже через пять минут главный редактор газеты стоял в вестибюле.
– Что случилось? – спросил он. – Кто умер?
Родственники покойного сообщили, что умер дядя, тело доставили, но до дому доехать не могут, потому что пропала бабушка.
– Ничего не понимаю. Кто здесь дочь Марии?
Мама отлепилась от телефона и кинулась к редактору.
– Вы ее видели? Она жива? Она в больнице?
– Зачем в больнице? В ресторане, – ответил главный редактор. – Я сам только что оттуда. Тут рядом, на соседней улице. А что случилось?
Вся процессия – главный редактор, милиционер, директор гостиницы, мама, родственники покойного и сам покойный на персональном автомобиле двинулись в сторону ресторана. Там все тоже чуть в обморок не попадали. Особенно когда катафалк увидели и людей в черном по случаю траура. Мама ворвалась в ресторан, где за накрытым столом сидела бабушка.
– О, Ольга, ты должна была работать репортером! Как ты меня нашла? – воскликнула радостная и немного пьяная бабушка.
– Я тебя сейчас убью, – закричала мама, – ты хоть понимаешь, что я пережила, пока тебя искала?
– Ты привезла лекарства? – уточнила бабушка.
– Привезла.
– Вот и хорошо. Ты знаешь, здесь большие проблемы достать обычный корвалол! Надо об этом непременно написать! Обязательно сделаю очерк!
– Мама, я все морги и больницы обзвонила. Ты хоть понимаешь, что так нельзя делать?
– А что я сделала? – не понимала бабушка.
Мама поседела очень рано. Она старалась сделать так, чтобы нам с бабушкой было хорошо. И однажды отправила в Плес. Билеты были куплены в СВ в оба конца. Но бабушка не захотела ехать из Плеса на поезде и поменяла билет в СВ на билет на теплоход. Мама тогда тоже чуть умом не тронулась, разыскивая свою мать и свою дочь по всем вокзалам и городам следования. Мама встречала чуть ли не все поезда, но прошла неделя, а ни ее мать, ни дочь так и не объявлялись. Ни слуху ни духу. Бабушка позвонила своей дочери уже из Москвы и удивленно спросила, почему это она их не встречает. Бабушка при этом назвала улицу, куда мама должна немедленно приехать, и эта улица не имела отношения ни к морвокзалу, ни к автовокзалу, ни к железнодорожному. Позже оказалось, что бабушка ненадолго – буквально на сутки – заехала в гости к своей новой, образовавшейся на теплоходе подруге. Меня тошнило все время путешествия, поэтому перед мамой я предстала зеленого цвета, с синими кругами под глазами, похудевшей на несколько килограммов. Мама плакала. Она так сильно поругалась с бабушкой, что не разговаривала с ней почти месяц. Бабушка так и не признала свою неправоту. И вообще не понимала – с чего мама так нервничает?
