– Ну, это понятное дело, что отслужишь, кто бы сомневался в этакой орлице… Ты мне лучше вот что скажи: чуешь нечисть? Ну… Кто-нибудь из посторонней нечисти был в моем доме в эту ночь? Или только люди?
Букач, вместо того, чтобы в очередной раз предаться пустому подобострастию перед овеликим мною, спрыгнула вниз на пол и принялась быстро-быстро бегать и скакать по квартире, и я ей не препятствовал, не помогал, просто ждал молча. Наконец, она, повинуясь хотению моему, вспрыгнула ко мне на колено и замерла, как бы высматривая с моем взгляде повеления говорить.
– Докладывай.
– Людишки давеча были, о Великий, а нечистей никого не было.
– И много их было… этих… людишек?
– Не ведаю, о Великий! – Букач растерянно замигала красными глазками. – Один, и еще один.
– Двое, что ли? Мужчины?
– Как прикажешь, о Великий! Не гневайся.
– Да, дружок, я стараюсь не гневаться, несмотря на постоянные провокации со стороны некоторых дятлоголовых раздражителей. Что они делали здесь, не знаешь, конечно?.. Стоп… отставить вопрос, ибо я и сам его не понял, ибо он глуповат и неконкретен. Выследить, конечно же, мы их не сумеем?.. Хотя бы до машины… впрочем, толку-то…
– Сумеем, о Великий! След-то – вон он какой! И смердит, и виден. Не рвется нигде, о Великий. Людишки просты, не заметают за собою.
След? Я, в отличие от Букач, не видел и не чуял здесь никаких следов! Как же это так, я ведь силу обрел!? Ну-ка… Паника и растерянность перед возможной утратой моих свежеиспеченных сверхъестественных возможностей вспыхнула еще стремительнее, чем гнев до этого, я только и сообразил в то мгновение попробовать насчет когтей… Нет, ура, при мне, на обеих пятернях: выщелкнулись… втянулись. Уже легче. А вот с эмоциями, батенька, что-то нужно делать, да, ибо мне вовсе не улыбается перспектива жить в качестве психически неуравновешенного колдуна-экстрасенса. Теперь след. Хочу его узреть.
– Букач, покажи-ка мне э-э-э… людишковый след? Всё, всё, не надо, сам вижу!
Это было нечто вроде мутновато-серо-зеленых пятен разного размера и зыбких форм, мазками и кляксами оставленных на полу, на столе, на дверях… Стало вдруг неимоверно гадко находиться посреди всего этого, захотелось немедленно вымыть руки, протереть стол, продезинфицировать всю квартиру, от пола до потолка… Хочу, чтобы немедленно, вот – чтобы сию же секунду всё здесь очистилось от дряни чужой! Хочу, н-на фиг! И свершилось вокруг по слову моему: исчезли мутные пятна отовсюду, нигде ни единого следа, но тотчас пришла покаянная мысль: дурачок, ты, Кирпичик, подлинный дурачок! Опять позволил взять верх эмоциям над собственным эго! Следы бы пригодились на исследование, коль скоро ты их научился обнаруживать! Гневливый ты наш! Это Букач тебя с истинного пути сбила, психовать приучила по всякому поводу!
– Тихо, тихо, тихо, крохель-букохель, это я так шучу, не трясись. Ты не виновата в моей несдержанности, это я сам виноват. Надо, все-таки, попробовать восстановить следы, мною же затертые. Получится, как ты думаешь?
– Не ведаю, о Великий! Не мне высокое понимать!
Ишь, смиренная какая. А в свое время кусалась да грубила как все равно эта… как… Ну-с… Нет… Еще разок, покатегоричнее!.. Нет, увы, на сей раз не выгорел номер, не удалось колдовством вернуть мною же уничтоженное, а вперед наука: умнее надо быть, умнее. Все правильно, все логично: дилемма насчет создания камня, который нельзя уничтожить – верна, и действует на любом левеле могущества. Левел – это уровень игры, а уровень – это не игровой левел. Что у нас в смартфоне-диктофоне?..
Я отвлекся от Букач, и та немедленно вспрыгнула на спинку кресла, прочь из моего поля зрения.
Итак, включаем воспроизведение звука, не отсоединяя трубку от зарядного устройства.
И полились из крохотного динамика звуки моей флейты-сиринги: те самые! Я слушал и различал их, узнавал на слух безымянные для меня ноты, их последовательность, протяжность… Испарилась из них магия тьмы, волшба Елагина острова, и были они далеко не так прекрасны и волнующи, как в прошедшей ночи, но – реальны, по-прежнему чистые, звучные, не уродливые… лучше, наверное, было бы в наушниках…
– Букач, ты слышишь какие-нибудь звуки, исходящие из этой коробочки… из этого предмета?
– Слышу, о Великий. Слабое все… шипит… треск… паки шшшш….
– А сирингу… а звуки сиринги, на которой я ночью играл – слышишь? Отвечай просто: да, или нет.
– Нет, о Великий.
Та же фигня. Получается, нечисть не способна воспринимать раздражители, звуковые, световые, прошедшие оцифровку, в то время как та же магическая сиринга свободно генерирует звуки, поддающиеся записи на электронные носители. А я, стало быть, могу по обе стороны: я и с магией в ладах, и оцифрованное слышу-вижу. Почему? Потому что я человек? Но я же не простой человек, я со свойствами человек… Или я уже нечисть с человеческими свойствами? Хм…
– Букач. А как ты считаешь, я ведь тоже этот… людишок? А?
– Нет! О нет, о Великий! Я такое не шлапотала, нет! Не мыслю такого, пощади! Ой, причища моя!
Засуетилась, затрепетала Букач, что твоя стрекоза, выскочила из-за спины – и вниз, на пол, распласталась и дрожит. Пред моим супермегасултанским взором! Махонькая такая.
– Я не сержусь и не гневаюсь. Я просто… советуюсь, любопытствую на предмет, как ты меня воспринимаешь в моем новом качестве… ну… в моем нынешнем обличье. Понятно? Я не сержусь и не собираюсь тебя наказывать. Но спрашиваю: кто я, по твоему мнению? Человек, нечисть, демон, помесь того и этого? Понимаешь мой вопрос?
– Да, о Великий, понимаю.
– Тогда отвечай.
– Ты Великий! Я тебе служу! Ты всех превыше!
– Так-таки всех? Всех на свете?
– Да, о Великий!
– И никого-никого нет выше меня и равного мне?
– Нет, о Великий.
И только, было, нашел я в себе подходящую сентенцию насчет губительной лести, таящейся в уголке любого сердца, как Букач дополнила свой ответ.
– Кроме твоего отца, о Великий.
Поначалу я подумал, что ослышался и даже переспросил «на автомате»:
– Моего отца?
– Да, о Великий!
Оба-на! Вот это да! Вот это финт ушами! Вот это граф Монте-Кристо!.. Ну ни хрена себе!.. Я настолько растерялся, услышав эти слова, в принципе такие обыденные, а в данном контексте такие невероятные, что вааще…. И от кого, главное дело, от Букач услышал! Растерялся настолько, что просто еще раз кивнул в ответ и замолк, вытаращив глаза на создание, по-прежнему распластанное возле самых ступней моих овеликих ног, одна из которых в дырявом носке… Даже голова закружилась.
– И… Букач, а кто мой отец?
– Пощади, о Великий!..
Еще сильнее задрожала, вот-вот ее вибрация станет слышимой, типа загудит она от страха перед… чем-то…
