В любезных, дипломатичных, исключительно тонких выражениях Император людей сообщал королю Митрила, что его брат, принц Брайс, находится в Эл-Северине в качестве заложника. Несмотря на ряд прискорбных столкновений и взаимных обид, нанесенных друг другу двумя некогда дружественными державами, Карлит не посадил принца Брайса на кол, как ранее собирался. Самым дружелюбным образом он предлагал королю Яннему использовать эту возможность для налаживания диалога и начала мирных переговоров, для которых Яннему надлежало явиться в Эл-Северин лично. Далее следовал длинный и очень подробный перечень того, каким образом, когда и куда ему надлежит явиться: ему дозволялось взять с собой не более дюжины гвардейцев в качестве эскорта, не более двадцати лиц в качестве сопровождающих, а общее число его свиты не должно превышать пятидесяти человек, с учетом солдат и прислуги. С такой свитой по Империи путешествовали графы средней руки, и, выдвигая подобные требования, император Карлит ясно давал понять, кем считает короля Митрила: не более чем графом средней руки, владетелем малозначительного домена, который вот-вот превратится в одну из множества отдаленных провинций великой Империи людей. Все это было оскорбительно, но высказывалось в таком благожелательном, почти заискивающем тоне, что Яннем невольно восхитился мастерству писцов, составлявших для Карлита официальные обращения. А если это письмо диктовал лично Карлит, что ж… тогда он действительно очень, очень опасный враг.
Яннем срочно созвал королевский Совет – не мог не созвать, хотя решение принял сразу. После казни трех Лордов-советников и позорного бегства еще одного в Совете остались лишь двое из старого состава, заседавшего при короле Лотаре – Фрамер и Мелегил. Остальные, включая и свежеиспеченного Лорда-дознавателя, сделали далеко идущие выводы из прискорбной участи своих предшественников и уяснили, что спорить с молодым монархом – дело еще более неблагодарное, чем с его усопшим родителем. Лотар хотя бы не рубил головы направо и налево всякому, кто смел ему перечить… В то же время лорд Фрамер был верен и исполнителен, но дипломатичности ему всегда недоставало. Таким образом, лишь лорд Мелегил смог сказать что-то дельное, пока остальные мямлили и запинались.
– Если вам угодно будет выслушать мое мнение, сир, то ехать в Эл-Северин вашему величеству нельзя, – заявил Лорд-пресвитер. – Едва вы пересечете ворота города, как у императора Карлита окажется не один, а два заложника. А Митрил останется без короля и без того, кто мог бы его заменить. И все мы, милорды, понимаем, что это значит, – добавил он, обведя тяжелым взглядом остальных советников.
Да, они все понимали. Это будет означать смуту, гражданскую войну, избежать которой так стремились Лорды-советники полгода назад, выбирая между принцем Яннемом и принцем Брайсом. Пожалели ли они о сделанном выборе? По меньшей мере четверо из них пожалели, и очень сильно. Но сделанного не вернешь.
Яннем какое-то время слушал, как его советники бормочут, хмыкают и вяло препираются, и его захлестывала глухая ярость вкупе с нарастающим чувством беспомощности и темным, давящим на грудь одиночеством. Ему не хватало Дальгоса. Он не мог поступить иначе, но, Тьма все забери, ему не хватало Дальгоса или кого угодно, кто сказал бы ему, что теперь делать.
Но разве не этого он хотел? Чтобы никто не смел ему указывать, как поступать? И в конце концов, принятие решений – это то, что Яннем действительно умел. Выбирать путь и идти по нему, не сворачивая.
– Если я не поеду, милорды, – проговорил он, и все смолкли, подобострастно внимая речи короля, – то император Карлит казнит моего брата. Посадит на кол, распнет, обезглавит. И во всеуслышание объявит, что так умирают псы, поднявшие меч против великой Империи.
– Это моя вина, сир, – горестно сказал лорд Фрамер. – Если бы я не позволил принцу сбежать, он не оказался бы в руках имперцев, и ваша честь была бы спасена.
– Моя честь, – усмехнулся Яннем. – Чего будет стоить моя честь как монарха и как последнего из династии, если я брошу единственного брата умирать поганой смертью в руках нашего злейшего врага? Если не смогу защитить от осквернения свою собственную плоть и кровь? Чего я буду стоить тогда как король?
Никто ему не ответил, потому что ответ был слишком очевиден. Как и то, каким образом встретит народ Митрила такое решение. Они все еще любили Брайса. Восхищались им по-прежнему. Яннем отверг предложение лорда Дальгоса уничтожить веру митрильцев в Брайса, и пришла пора платить за это.
Но он же понимал, что так будет, когда вывел Брайса из подземной тюрьмы. Так ведь? Так.
– Я поеду, милорды, – сказал Яннем, и на том совет закончился.
Всю дорогу до Эл-Северина лили дожди. Дороги размыло, подводы застревали по самые оглобли, кони проваливались по колено в жидкую грязь. Яннем даже порадовался, что движется с таким малочисленным сопровождением – пять десятков человек пробирались по распутице куда быстрее, чем могли бы пробираться три сотни, если бы он путешествовал, как подобает королю. «В такую погоду невозможно воевать. Карлиту пришлось бы отложить наступление. Мы выиграли бы еще немного времени на подготовку обороны», – в тоске думал Яннем, но что толку теперь об этом рассуждать? Война кончилась, не начавшись. Он не знал, вернется ли из Эл-Северина живым, не знал даже, жив ли все еще Брайс или Яннем отдает себя на заклание впустую. Но поступить иначе было невозможно. Хотя и Яннему, и Карлиту уже известно, что война проиграна Митрилом и всему пришел конец.
«Каким же недолгим, кровавым и бесславным вышло мое царствование», – подумал Яннем и решил, что эта его последняя унылая мысль. Хватит жаловаться на судьбу. Пусть он и проиграл, но собирался встретить поражение с гордо поднятой головой и держать ее поднятой, пока она не слетит с его плеч. Чего, конечно, недолго осталось ждать.
В Эл-Северине королевскую процессию встретил эскорт из сотни до зубов вооруженных императорских гвардейцев – почти вдвое больше, чем вся свита Яннема. Встреча, впрочем, прошла учтиво, даже с некоторыми церемониями, как будто Карлит действительно планировал переговоры, а не бойню. Яннем удивился, но виду не подал и с холодной любезностью принял приветствие герцога Лестера, присланного императором для встречи высокого гостя. В сопровождении гвардейского эскорта митрильского короля со свитой доставили в императорский дворец.
И вот только тогда, только там Яннем начал по-настоящему понимать.
Его двенадцать гвардейцев немедленно отделили от остальной свиты, и они исчезли в неизвестном направлении. Слуг тоже оттеснили под предлогом того, что им необходимо подготовить покои, отведенные для митрильской делегации. В результате при Яннеме осталось всего два десятка придворных, из которых он по-настоящему никому не мог доверять. Лорд Фрамер до последнего дня умолял взять его с собой, но Яннем приказал ему оставаться во дворце и зорко следить за порядком – слишком уж подходящий настал момент, чтобы устроить переворот в отсутствие в Эрдамаре обоих королевских особ, и кому-то следовало присматривать, чтобы этого не случилось. «Это последняя возможность для вас реабилитироваться после всех последних провалов, милорд», – сухо сказал Яннем, зная, что это наилучший способ заставить Фрамера повиноваться. Он почти не сомневался, что с задачей Лорд-защитник справится; вот только, защищая корону Митрила, лорду Фрамеру пришлось оставить без защиты того, кто эту корону носит.
