Толпа вокруг него, за частоколом латников, торжественно безмолвствовала. Крестьяне, и ремесленники, и торговцы, и дворяне, и приближенные ко двору, и члены королевского Совета, и Серена, и, разумеется, Брайс – все они были там. Яннем не смотрел на них, но чувствовал кожей их обжигающие взгляды и напряженное, требовательное ожидание. Более пятидесяти лет столица не видела подобного – церемония коронации нового монарха, представление народу Митрила человека, который отныне будет править им, возглавлять его, защищать от зла. Не каждому даровано такое высокое право, и всякий, претендующий на него, должен доказать, что достоин. Так тысячу лет назад, после первой большой победы над орками, был избран первый из митрильских королей. Три претендента прошли череду испытаний, выявивших среди них лучшего – Брамейла, ставшего основателем королевской династии, которая не менялась с тех пор никогда. Потому что каждый из потомков первого владыки Митрила проходил при коронации те же самые ритуалы и каждый доказывал, что достоин.
«Каждый. До меня. А я не сумею».
Яннем сглотнул ком, вставший в горле. Змей на митриловом шаре предательски ерзал в мокрой ладони.
Ритуал не менялся тысячу лет. Претендент становится в конце длинного помоста, а в другом конце его ждет Верховный жрец Светлых богов, держа в руках королевский венец. Яннему предстояло пройти весь помост – около пятидесяти ярдов холодного камня и пурпурной парчи, – и на пути его высились три стены. Три магические стены, воздвигнутые совместными усилиями лучших магов королевства, трудившихся над их созданием всю ночь. Первая – стена из терновника, плотно сплетшегося, ощеренного сотнями острых шипов. Вторая – стена из камня, гигантская мраморная плита в пять локтей толщиной. Третья – стена пламени, шипящего, плюющегося, беспощадного. На протяжении тысячи лет каждый король Митрила с легкостью – большей или меньшей – рушил эти преграды, доказывая, что по магической силе ему нет равных, и в конце пути получал из рук Верховного жреца корону в награду за проделанный путь.
Вот только Яннем, сын Лотара, оказался первым в долгой череде митрильских королей, который пройти эти преграды в принципе не способен. И все это знают.
Все, Тьма забери их. Все и каждый.
Несколько дней в Совете бурно обсуждали поиски выхода. Выдвигались самые разные предложения: от полной отмены ритуала до замены настоящих магических стен бутафорией – шелковыми полотнищами, которые король разрубит мечом. Все эти предложения Яннем отметал, слишком хорошо понимая, как будет выглядеть в глазах своих будущих подданных. В конце концов он хлопнул ладонью по столу и сказал, перекрывая гул голосов:
– Довольно, милорды! Я должен пройти эти стены. Настоящие стены. Как именно я это сделаю – ваша забота.
Таким образом он не оставил выбора ни членам Совета, ни себе самому.
И вот перед ним первая из этих стен. И он должен смочь.
Под тяжестью тысячи глаз Яннем воздел правую руку, ту, что сжимала меч. По традиции именно на меч завязывалось заклинание, разрубающее стену из терния. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем те, кто стоял ближе других и обладал магическим чутьем, ощутили глубинную вибрацию маны. Стена терновника пошла рябью, колючие ветви изогнулись, почернели, с хрустом посыпались наземь. Стена развеялась прахом, обратилась мелкой чернеющей пылью, словно ее выжгло потоком невидимого огня.
Яннем прошел там, где она только что высилась, и черная пыль хрустела под его золочеными латными сапогами.
По толпе прошел шепоток – удивленный, недоверчивый и, кажется, восхищенный. Яннем задержал дыхание. Только не смотреть на них, только не смотреть. Он был рад, что его огораживает стена неподвижных стражей – смотреть в лица людей, собравшихся на площади, было бы сейчас невыносимо. «Я должен сделать это. Обязан», – приказал он себе, останавливаясь перед второй стеной.
На этот раз в ход пошла вторая реликвия – змей на шаре. Яннем высоко поднял его, развернув змея головой к преграде, и на миг ему показалось, что алмазные глаза митрилового амулета сверкнули злобной насмешкой. Я-то знаю, словно говорил этот взгляд. И ты знаешь. И они узнают тоже, как ни крутись.
Под помостом вновь прокатилась дрожь, более глубокая, чем в первый раз. Мраморная стена вспухла, затрещала, в верхней ее части возникла трещина – поначалу совсем небольшая, но затем она поползла вниз, стремительно разветвляясь, словно ударившая с неба молния. Эта молния вонзилась в помост у ног Яннема, раскалывая мраморную плиту надвое. Десятки обломков с грохотом посыпались на помост, никому, однако, не нанеся вреда – они измельчались в воздухе, превращаясь в мелкую гальку, а галька таяла, не успев долететь до земли. Вторая преграда тоже исчезла.
Яннем ощутил на своем лице дыхание пламени, исходящего от третьей стены, и закрыл глаза. Ему показалось, что огонь опалил брови, но проверять он не рискнул.
Еще немного. Все почти позади.
Он воздел обе руки перед огненной завесой, плюющейся языками пламени. На секунду увидел в причудливой игре огня лицо своего отца – искаженное таким страшным гневом, что Яннем едва не отшатнулся. Но руки не опустил. Сгусток маны, превосходящий по силе два предыдущие разом, вырвался из обеих реликвий и ударил в стену огня, высасывая из нее воздух, заставляя пламя задыхаться и гибнуть. Огненная пелена стала скукоживаться, сжиматься, собралась в сгусток, потом – в шар, потом в пятно – и растаяла без следа.
Теперь Яннем видел Мелегила – Верховного жреца, Лорда-пресвитера, который с торжественной улыбкой протягивал ему королевский венец. Только подойти и склонить голову. Только взять. Яннем шагнул вперед и…
– Это обман!
Пронзительный крик разорвал толпу. Мгновение висела звенящая тишина, а потом Яннем медленно повернул голову туда, откуда донесся этот крик. Но ничего не увидел за плотной стеной окруживших его стражей. По-прежнему неподвижных.
– Обман! Как вы не видите?! Это не он колдовал! Ему помогали!
Поднялся ропот. Яннем бросил быстрый взгляд на Лорда-пресвитера, который таки стоял с застывшей улыбкой и венцом в поднятых руках. В растерянном взгляде Верховного жреца не читалось ни малейшей подсказки о том, что теперь делать. «Проклятье, я же говорил, что так выйдет», – подумал Яннем.
Он в самом деле им говорил. Это было очевидно. На коронации будет слишком много людей, обладающих магией или по крайней мере способных улавливать ее. И даже если большинство из них промолчит, кто-нибудь непременно разинет свой поганый рот. Кто-нибудь скажет вслух то, о чем во время ритуала в недоумении думал каждый: общеизвестна неспособность принца Яннема к магии, так как же он сможет пройти испытания, требующие недюжинной магической силы?
Идея принадлежала лорду Дальгосу. Само собой.
– Мы пробьем в ритуальном помосте нишу, – предложил он, когда все прочие идеи иссякли или были отвергнуты Яннемом. – И замуруем там пятерых сильнейших магов. Нет, лучше дюжину. Как считаете, лорд Иссилдор, дюжины хватит?
