– И что?
– Был день твоего рождения. Я хотел наслаждаться вечером и решил подождать до следующего дня, чтобы объяснить ситуацию. Но ты увидела таблоиды…
– Итак, ты решил, что лучше всего порвать со мной?
– Я думал, если у нас обоих появится немного времени, я сумею найти альтернативное решение.
– А тем временем ты решил откупиться от меня пентхаусом и автомобилем? – спросила Сиенна.
Эмилиано пожал плечами, и она заметила, что на его лице промелькнуло беспокойство.
– Возможно, я был не прав, но я хотел сделать тебе приятное, пока разбираюсь с Родриго Кабрера. И я знал, что ты любишь пентхаус.
– Недостаточно, чтобы жить в нем после того, как стало ясно, что между нами все кончено.
– Наши отношения не закончились, – процедил он сквозь зубы. – И они никогда не закончатся.
Сиенна покачала головой:
– Знаешь, что я поняла? Тебя больше беспокоили чувства других людей, но не мои. И сейчас ты со мной только из чувства вины и потому, что я вынашиваю твоего ребенка.
– Сиенна, не говори ерунды!
– У тебя было несколько недель, чтобы побороться за меня. Но ты этого не сделал. Я видела, как ты заключаешь сделки с большей агрессией просто потому, что тебе скучно. Как, по-твоему, я себя чувствовала, зная, что я не избавлю тебя даже от скуки?
– В течение этих недель ты успела уехать в неизвестном направлении, а потом имела наглость появиться передо мной с другим мужчиной, – прорычал Эмилиано.
Сиенна покраснела, но чувство вины быстро сменилось раздражением.
– Не передергивай. Мы оказались в нынешней ситуации только из-за тебя. Я не злюсь на тебя за то, что ты беспокоился о своем брате, но тебе не следовало бросать меня ради этого. Мне нелегко простить тебя за то, что ты отверг меня, Эмилиано. – Ее голос дрогнул. Помолчав, она прибавила: – Ты знаешь, каково чувствовать себя второсортным человеком, от которого отмахиваются, как от балласта. Я достаточно сильна, чтобы выдержать это, но не желаю, чтобы это случилось со мной. Я не желаю быть снова для кого-то человеком второго сорта.
Эмилиано замер и прищурился, глядя на нее.
– О чем ты говоришь? – резко произнес он.
– Я не верю, что ты женился на мне не из-за ребенка.
– Я женился на тебе ради вас обоих!
– Разве ты предложил бы мне выйти за тебя замуж, если бы я не была беременна? – спросила Сиенна. – Или ты таким образом решил застолбить себе местечко в жизни своего ребенка?
Он сжал губы в тонкую линию и раздул ноздри.
– Я не притворялся. Мы будем воспитывать ребенка вместе. Это самая естественная ситуация в мире для пар, которые думают о будущем.
– Даже если один из супругов ранее заявлял, что вообще никогда не женится?
Эмилиано сделал круг по комнате, потом снова встал перед Сиенной:
– Я пытаюсь поступать правильно ради тебя. Ты осуждаешь меня за это?
Ее сердце екнуло.
– Нет, но я не позволю тебе пожертвовать собой ради меня.
– Никакая это не жертва!
Она сделала шаг назад. Потом еще один. Если она будет стоять близко к Эмилиано, то уступит ему и возненавидит себя за это.
– Называй, как хочешь. Но мне этого не надо.
Эмилиано непонимающе смотрел на нее. Потом его шок сменился холодной решимостью.
– Итак, жертва тебе не нужна. Тогда четко объясни мне, чего ты на самом деле хочешь, – хрипло потребовал он.
У Сиенны заныло в груди. Но она должна объясниться с Эмилиано. Продолжая поддерживать его ложь, она убьет остатки своих чувств к нему. Оставшись с Эмилиано, который никогда ее не полюбит, она погибнет.
– Я прошу развод.
Его глаза приобрели темно-золотистый оттенок, морщины вокруг его рта углубились, а лицо стало напоминать устрашающую маску.
– Я не готов развестись из-за незначительной размолвки, – ответил он.
– Я вышла за тебя, не помня о том, что ты сильно меня обидел, Эмилиано. И я не верю, что ты не сделаешь этого снова. – Не теперь, когда она вынашивает ребенка и влюбилась в Эмилиано.
Он заметно побледнел, но продолжал внимательно смотреть на нее:
– Как бы то ни было, я обязан заботиться о нашем ребенке. Мы не разведемся только потому, что ты обиделась. Однажды мы условились, что дадим нашему ребенку все лучшее.
– Как мы дадим ему все лучшее, враждуя друг с другом?
Он развел руками:
– Решать тебе, дорогая. Я уже сообщил тебе свои условия. Мы либо постараемся найти общий язык, либо ты и дальше будешь мне противостоять. Но прежде, чем ты продолжишь это делать, я должен предупредить тебя, что ты проиграешь.
– Ты не можешь заставить меня остаться. И ты не можешь присвоить себе то, что никогда тебе не принадлежало.
Эмилиано выглядел так, будто она его ударила. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты.
Сиенна коснулась рукой живота и тоскливо оглядела арендованную квартиру, которая по-прежнему казалась ей чужой. Прожив в ней примерно две недели и почти не выходя на улицу, она все равно ощущала себя на незнакомой территории. Она бесцельно бродила по трем комнатам, питалась ради ребенка и почти ничем не занималась.
Отчасти даже хорошо, что она не привыкла к этой квартире. Родив ребенка, она должна будет переехать в дом с садом.
Ее живот постепенно округлялся. Время неумолимо шло. Сиенна лишь хотела дышать, есть и спать и не чувствовать боли, которая обрушивалась на нее всякий раз, когда она думала об Эмилиано.
А думала она о нем постоянно.
После их ссоры в спальне Эмилиано до конца дня не показывался ей на глаза. Альфи принес ужин ей в комнату.
Следующим утром она решила, что пора начинать новую жизнь. Выйдя к завтраку, она увидела мрачного Эмилиано. Он категорично заявил ей, что не будет обсуждать развод.
Они договорились разъехаться. Эмилиано снова ушел от Сиенны, но на этот раз в его глазах читалось ожесточение.
Сиенна часто вспоминала этот взгляд. И не понимала, почему Эмилиано не желает освободиться от нее.
Он не должен был жениться на ней. Сейчас не Средние века, когда брак имел первостепенное значение для рождения законного ребенка. Эмилиано не любил ее. Он не был обязан жениться на ней, но он женился.
Прежний Эмилиано, которого она знала, никогда не пожертвовал бы своей свободой. С любой другой женщиной он закончил бы отношения через несколько месяцев. Но с Сиенной он прожил почти год, а теперь ведет себя так, словно привязался к ней.
– Я женился на тебе ради вас обоих, – заявил он.
В тот момент обида затуманила ей разум. Теперь, побыв от Эмилиано вдали, она думала, что, возможно, сделала слишком поспешные выводы. Разве они когда-нибудь говорили, что женятся только ради своего ребенка?
