Она открыла глаза.
– Нет, не надо. Твоя мать подумает, что это из-за меня.
– Мне наплевать на то, что она подумает. И тебе должно быть все равно.
Сиенна покачала головой:
– Но тебе не наплевать на то, как это повлияет на Матиаса.
Он вздохнул и отрывисто кивнул, продолжая массировать ей ступни, а она с силой прикусила язык, чтобы сдержать эмоциональные слова.
Потом они отправились в спальню и вместе приняли душ. Эмилиано не делал никаких попыток занять ся с ней любовью, и Сиенна приуныла. Одевшись, они в молчании спустились по лестнице, ожидая приезда его родителей.
Стало очевидно, что Валентина не рассказала своему мужу о том, что уже знакома с Сиенной.
Все прошли в гостиную, и Альфи подал напитки. Мужчины пили виски, Валентина – белое вино, а Сиенна – лимонную газировку. После нескольких минут светской беседы Валентина посмотрела на Сиенну и произнесла:
– Это платье вам идет. В нем вы словно светитесь.
Сиенна чувствовала напряжение Эмилиано, но продолжала улыбаться:
– Спасибо. Позвольте мне ответить вам тем же комплиментом.
Валентина удивленно взглянула на Эмилиано.
После минутного молчания Бенито откашлялся.
– О том деле с Кабрера…
– Я все уладил, – сказал Эмилиано. – С этого дня он больше не будет проблемой. Поместье Кастильо возвращается в семью.
На лицах его родителей читалось облегчение.
– Мы безмерно тебе благодарны, но я не могу не думать, что всех этих хлопот можно было избежать, если бы ты сдержал свое первоначальное обещание.
Эмилиано резко вдохнул, быстро взглянул на Сиенну, потом прищурился и злобно уставился на мать:
– Я понимаю, что для вас благодарность – чуждое понятие, но мы не будем обсуждать прошлое.
Валентина отпила вина и уступчиво махнула рукой:
– Я понимаю. Теперь, когда вы поженились, с моей стороны было бы неприлично поднимать эту тему.
Сердце Сиенны замерло. Бокал в ее руке дрогнул, и она слегка забрызгала газировкой свое платье. Поджав губы и слегка побледнев, Эмилиано достал из кармана носовой платок и протянул ей.
Сиенне было наплевать на платье.
– Что… что это значит? – спросила она, волнуясь с каждой минутой все сильнее.
– Это значит, что все безумные идеи, которые они лелеяли, чтобы избавиться от проблемы, больше не стоит обсуждать, так как Кабрера отныне им не угрожает. Это понятно? – угрожающе произнес Эмилиано.
Его ответ лишь убедил Сиенну в том, что Эмилиано многого ей не говорит.
Глаза Валентины сверкнули.
– Мы твои родители. Относись к нам с уважением!
Эмилиано вскочил:
– Я не позволю вам указывать мне в моем собственном доме. По-моему, вы должны были понять меня, когда я говорил, что поместье Кастильо благодаря мне возвращается в семью. Часть моего соглашения с Кабрера включала продажу мне всех его акций. На нынешний момент я владелец семидесяти пяти процентов бизнеса Кастильо. Теперь я позабочусь о том, чтобы Матиас вернулся к нормальной жизни, а потом передам управление компанией в его руки.
Бенито и Валентина были одинаково удивлены. Валентина первой обрела дар речи.
– Ты сделаешь это ради нас?
– Уже сделал, – резко ответил он матери. Его беспощадный взгляд упал на дверь, ведущую в столовую, где стоял Альфи. – Пора ужинать. Пока мы едим, вы сообщите мне, когда вы разрешите врачам в Швейцарии вывести моего брата из комы. Если до того, как подадут десерт, вы ничего мне не скажете, то распрощаетесь со своим драгоценным поместьем.
Ужин был катастрофой. Напряженное молчание сменилось резким обменом мнениями между Эмилиано, Валентиной и Бенито, а затем более спокойным разговором между Эмилиано и осмотрительным Бенито. Он поглядывал на сына, и в его взгляде читалось невольное уважение.
Наконец Эмилиано отложил вилку.
– Что вы решили?
Бенито пожал плечами и поднял бокал с красным вином.
– Мы не столкнулись бы со всеми этими проблемами, если бы не одержимость твоей матери семьей Кабрера. К сожалению, я ей поддался. Нам посчастливилось спасти нашу семью. Поэтому мы сделаем все, что ты захочешь. Когда Матиас выздоровеет, он будет управлять компанией Кастильо без нашего вмешательства.
Валентина ахнула и быстро и дерзко заговорила с мужем по-испански. Тот пожал плечами и отпил вина, а она посмотрела на Эмилиано:
– Я… Мы сделаем так, как говорит твой отец. И кстати, ты должен знать, что сегодня утром мы говорили с врачами Матиаса. Они надеются на его выздоровление.
– Хорошо. Значит, все решено.
Валентина выглядела расстроенной.
Сиенна взглянула на Эмилиано, задаваясь вопросом, как он воспринял такой поворот событий, и встретила его напряженный взгляд.
Вздрогнув, Сиенна положила салфетку на стол и встала.
– Я позабочусь о десерте, – сказала она.
Войдя на кухню, Сиенна убедилась в том, что у Бланки, естественно, все под контролем.
Чувствуя себя лишней и не желая возвращаться в неприятную атмосферу, царящую в столовой, Сиенна прошла через кухню и вышла во двор. Вдыхая свежий, чистый воздух, она никак не могла избавиться от тревожных мыслей и недоброго предчувствия.
У нее за спиной послышали шаги.
Сиенна обернулась.
Валентина стояла в двух метрах от нее, уставившись на ее живот.
– Значит, так ты заставила его отказаться от обещания? – спросила она. – Ты забеременела. И не смей это отрицать. Ты не пьешь алкоголь, а Эмилиано следит за тобой, как ястреб. Мне следовало догадаться.
– Не знаю, что вы имеете в виду. О каком обещании идет речь? – Губы Сиенны онемели от испытываемого ею страха.
– Ах, конечно, ты не помнишь.
– Чего я не помню? – спросила Сиенна.
Валентина повернулась, будто собралась уйти.
– Думаю, теперь, когда он женился, это не важно.
– Почему вы так плохо относитесь к нему? Почему так боитесь показать ему свою заботу? – не подумав, выпалила Сиенна.
Валентина округлила глаза:
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Я не отношусь к Эмилиано как-то по-особенному.
– Когда вы в последний раз говорили ему, что любите его и гордитесь им?
– Он не нуждается в этом. Достаточно того, что мы его семья.
– В самом деле? Ну, я не могу об этом знать. Я выросла без матери.
– И после этого я должна тебя пожалеть?
Сиенна мгновение смотрела на пожилую женщину, а потом покачала головой:
