Весть о смерти Сиссона быстро долетела и до хижины в глубине
леса, где каждую ночь теперь встречались патриоты, ели, пили и обсуждали свои
проблемы. Они жаждали мести – око за око! Их ряды пополнились еще пятью членами
– жителями округа Форд, так что местное отделение Клана насчитывало уже
одиннадцать человек. Они были энергичны и голодны – им хотелось действовать.
Что-то уж больно гладко идет процесс. Пора внести в него
какое-то разнообразие.
* * *
Расхаживая перед диваном, Джейк, наверное, в сотый раз
обращался к невидимым присяжным со своей первой речью. Эллен внимательно
слушала. Она слушала, перебивала, спорила, критиковала и возражала уже целых
два часа. Она чувствовала усталость. Зато речь получалась безукоризненной.
Несколько порций «Маргариты» успокоили Джейка и сделали более гибким его язык.
Слова с изяществом выстраивались во фразы. Оказывается, в Джейке просыпалась
одаренность – после коктейля-другого.
Покончив с очередной репетицией, они уселись на балконе и
стали следить за огоньками свечей, плывущими в ночи вокруг здания суда.
Слышался негромкий смех гвардейцев, игравших в палатках в карты. Ночь была
безлунной.
Эллен вышла, чтобы приготовить по последнему коктейлю.
Вернулась она с теми же пивными кружками, наполненными «Маргаритой» и кусочками
льда. Поставив кружки на стол, она встала за спиной своего босса. Положив руки
ему на плечи, начала мягкими движениями массировать Джейку основание шеи. Джейк
расслабился, голова его покачивалась из стороны в сторону. От шеи Эллен
постепенно перешла к верхней части спины, тело ее прижалось к его телу.
– Эллен, уже половина одиннадцатого, я засыпаю. Где ты
будешь ночевать?
– Где, по-твоему?
– Я думаю, что тебе лучше вернуться в свою квартирку в «Оле
Мисс».
– Я слишком пьяна, чтобы сесть за руль.
– Тебя отвезет Несбит.
– А могу я спросить, где будешь ночевать ты?
– В доме на Адамс-стрит, который принадлежит мне и моей
жене.
Она прекратила растирать ему спину, поднесла ко рту кружку.
Джейк поднялся, перегнулся через перила и прокричал в темноту:
– Несбит! Проснись! Отвезешь ее в Оксфорд!
Глава 35
Заметку Карла нашла на второй странице. «Белое жюри для
Хейли» – сообщал заголовок. Во вторник вечером Джейк не позвонил. Не обращая
внимания на кофе, Карла углубилась в содержание заметки.
Пляжный домик располагался на чем-то вроде маленького
полуострова. До ближайшего соседа было не менее двухсот ярдов. Земля здесь
принадлежала ее отцу, и он никому не собирался продавать ее в ближайшее время.
Дом был построен лет десять назад, когда отец нашел покупателя на свою компанию
в Ноксвилле и ушел на покой состоятельным человеком. Карла была в семье
единственной дочерью, как теперь Ханна – единственной внучкой. Трехэтажная
вилла с четырьмя спальнями и четырьмя ванными комнатами – то, что отец называл
пляжным домиком, – была достаточно просторной и для дюжины внуков.
Дочитав заметку, Карла подошла к окнам столовой, выходящим
на океан. Огромный оранжевый диск солнца только что поднялся над горизонтом.
Вообще-то она любила подольше понежиться в постели, но жизнь с Джейком научила
ее несколько иначе относиться к первым утренним часам. Карла уже привыкла
просыпаться не позже половины шестого. Джейк как-то сказал ей, что ему нравится
затемно уходить на работу и затемно возвращаться домой. Он гордился тем, что
ежедневно проводит в своем офисе больше часов, чем любой другой юрист округа.
Он был не таким, как все, но Карла его любила.
* * *
В сорока восьми милях к северо-востоку от Клэнтона в округе
Милберн на берегу небольшой реки Типпа стоял городок Темпл. В нем было три
тысячи жителей и два мотеля. «Темпл инн» был почти пуст: кому бы взбрело в
голову ехать сюда в это время года? И только в самом конце коридора солдаты
национальной гвардии и парочка полицейских охраняли двери восьми номеров. В
пяти из них поселились парами белые женщины, шестой делили Барри Экер и Клайд
Сиско. Запасные присяжные – чернокожий Бен Лестер Ньютон и белый Фрэнси Питтс –
занимали по отдельному номеру. Телевизоры в комнатах были отключены, в прессе
присяжным тоже было отказано. Ужин во вторник вечером доставили прямо в номера.
В семь тридцать утра среды постояльцам принесли завтрак. Выхлопы от дизеля
«грейхаунда» удушливой пеленой окутали всю стоянку. Ровно в восемь четырнадцать
человек заняли свои места, и автобус отправился в Клэнтон.
По дороге пассажиры говорили о своих семьях и о работе. Двое
или трое были знакомы и раньше, большинство же до встречи в зале суда ничего
друг о друге не знали. Люди с неловкостью старались избегать разговоров о том,
что свело их вместе и какую задачу предстоит им совместными усилиями решить.
Слова Нуза были однозначны и лаконичны: никаких обсуждений дела. А им так
хотелось обменяться мнениями: изнасилование, личности насильников. Карл Ли,
Джейк, Бакли, сам Нуз, Клан – да куча всего. О сожженных крестах было известно
каждому, но и эту тему обходили молчанием, во всяком случае, в автобусе. В
номерах же мотеля удержаться от разговоров было невозможно.
Автобус остановился у здания суда без пяти девять, и
присяжные тотчас приникли к окнам – им хотелось увидеть, много ли народу
толпится на лужайке: куклуксклановцев, чернокожих и прочих зевак, удерживаемых
от необдуманных действий присутствием национальных гвардейцев. У запасного
выхода здания присяжных ожидали полицейские, чтобы как можно быстрее проводить
их в зал. Но сначала им предложено было пройти в комнату для присяжных, где на
столе дымился в чашках горячий кофе, а в вазочках лежали свежие пончики. Вскоре
появившийся Пейт сообщил, что его честь готов открыть заседание. Присяжные
прошли за ним в уже полный зал и заняли места в своей ложе в том же порядке, в
котором вчера их рассадила Джин Гиллеспи.
– Прошу всех встать! – разнесся по залу зычный голос Пейта.
– Садитесь, пожалуйста. – Нуз опустился на свой стул с
высокой кожаной спинкой. – Доброе утро, леди и джентльмены, – учтиво
приветствовал он присяжных. – Надеюсь, вы все в добром здравии и готовы к
работе.
Сидевшие в ложе дружно закивали.
– Хорошо. Каждое утро я буду задавать вам один и тот же
вопрос: пытался ли кто-нибудь вступить с вами в контакт, разговаривать с вами
или как-то воздействовать на вас в течение прошлого вечера и сегодняшней ночи?
Отрицательное качание головами.
– Очень хорошо. А между собой вы о деле не говорили?
Каждый из них солгал, вновь покачав головой.
