Она повернула голову, когда он подошел ближе. В руках у нее была чашка кофе. Лицо Сидни ничего не выражало, пока она не увидела его.
— Чувствуешь себя лучше? — поинтересовался он.
— Лучше, спасибо, — ответила она, вновь обратив свой взгляд на море.
Малик поставил стул напротив нее и присел.
— Твой багаж уже доставили?
— Да, все доставили.
Девушка снова сделала глоток кофе, ее длинные пальцы немного дрожали, когда она поставила чашку на столик. Малик понял, почему она вела себя так. Сидни нервничала в его присутствии. Это напомнило ему первый раз, когда они занимались любовью. Девственницей она не была, но и опытной ее назвать было нельзя. Все, что он делал с ее телом, было для нее откровением. Вскоре она осмелела и стала жаждать большего.
От воспоминаний тело Малика напряглось. В этом и состояла проблема. Он никогда не был одержим желанием, пока не встретил ее. Малику стало сложно сдерживать свои эмоции. Сидни все перевернула вверх тормашками.
Дело было не только в физической привлекательности. Он многое позволял себе: любой каприз, любую прихоть. И это было весело. Поначалу. Но в последние пару лет чем чаще Малик проводил время с женщинами, тем большую пустоту чувствовал в душе. Каким-то образом Сидни удалось заполонить ее.
— Мне нужен доступ в Интернет, — нарушила тишину девушка. — Пока я здесь, мне нужно поработать.
— Здесь есть вай-фай, — сказал он ей. — Я попрошу кого-нибудь дать тебе пароль.
— Спасибо.
Ее пальцы барабанили по чашке. Малик услышал, как Сидни вздохнула, словно хотела что-то сказать, но передумала. Несколько раз это повторилось, пока наконец он не смерил ее взглядом и не спросил напрямую.
— Скажи же, дорогая habibti. Что такое?
Она долго смотрела на него своими большими серыми глазами, собираясь с мыслями. Затем прикусила нижнюю губу, борясь с желанием отвернуться. Боль читалась на ее лице.
— Я хочу узнать, почему ты никогда не привозил меня сюда, — наконец произнесла Сидни. — Это все — твое, это все — ты. Настоящий. Твоя одежда, место — это ты. Но ты никогда мне этого не показывал. Неужели ты меня стыдишься?
Сидни все поняла, но она хотела услышать признание от Малика. Он жалел, что взял ее в жены, и она хотела, чтобы он сказал ей это в глаза. Ее сердце бешено стучало и готово было выпрыгнуть из груди, пульс зашкаливал.
«Скажи же! Признайся мне во всем».
Тем временем Малик снял свой головной убор. Его темные волосы были волнистыми и густыми. Сидни вспомнила, каково это — касаться пальцами его непослушных волос. При этих мыслях сердце ее замерло, низ живота напрягся.
«Нет! Этим воспоминаниям больше не место в ее голове!»
— Я вовсе тебя не стыжусь. — Красивое лицо Малика не выражало никаких эмоций, и, хотя он произнес слова, которые она так сильно хотела услышать, Сидни ему не поверила. — Рано или поздно мы бы сюда приехали.
— Рано или поздно, — повторила Сидни, не в силах сдержать горечь обиды. Он не скажет ей правду даже сейчас. Чего она ожидала?
— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Сидни? — потребовал от нее ответа Малик. — Признаюсь, я совершенно об этом не подумал. Единственное, о чем я мог думать тогда, — так это о том, чтобы вновь увидеть тебя обнаженной и заполучить тебя.
Девушка поставила чашку, радуясь, что от неожиданного признания не разбила ее о блюдце.
— Почему ты просто не можешь признать правду?
Он серьезно посмотрел на нее.
— Почему ты просто не скажешь мне, что ты хочешь от меня услышать. Хватит ходить вокруг да около.
— Ты все прекрасно понимаешь. Ты просто отказываешься во всем признаться.
Малик поднялся со стула, окинул ее пренебрежительным взглядом, который она так ненавидела. Он всегда закрывался, когда речь заходила о серьезном, а Сидни была так сильно ослеплена любовью, что даже не замечала предупреждающего знака, маячившего на поверхности.
— Если ты планируешь провести последующие сорок дней в таком духе, не жди развода, — предупредил ее Малик.
Она подняла голову. На самом деле Сидни никогда не вступала с ним в дискуссию, они не были вместе так уж долго, чтобы успеть серьезно повздорить о чем-либо. Она вовсе не была конфликтной. Но она чувствовала себя такой опустошенной после этого разговора, хотелось покончить с ним. Ей надоело!
— Почему это вдруг моя вина? Почему всегда я виновата во всех проблемах? Именно ты не можешь признать правду.
— Я ничего не скрываю от тебя, Сидни, — прорычал Малик. — Если хочешь что-то сказать — говори, если нет — молчи.
Гнев разливался по всему ее телу. Сидни отодвинула стул и встала, не желая больше разговаривать с ним таким образом: он нависал над ней, словно подавляя.
— Я думаю, ты стыдишься меня. Я думаю, ты не привозил меня сюда, потому что пожалел, что женился на мне.
Малик рассмеялся:
— И поэтому ты бросила меня? Поэтому ты убежала от меня посреди ночи? Из-за чувства незащищенности?
— Я оставила записку. — Она вдруг почувствовала себя глупо от своего оправдания.
Записку? Она собрала свои вещи и сбежала, потому что запуталась, растерялась и почувствовала неуверенность в себе. Ей потребовалось время на раздумья, ей нужно было о многом подумать. Между Сидни и Маликом не было ничего общего, они даже толком и не разговаривали. Она была импульсивна и безрассудна. Но ей надо было уйти. Разве у нее был выбор?
— Записку, в которой не объяснялась причина твоего побега.
— Тогда почему ты не позвонил и не спросил обо всем?
Малик сделал шаг навстречу и упер руки в бока.
— Зачем мне так делать, Сидни? Ты ушла от меня. Ушла. Ты решила убежать. И даже не соблаговолила со мной поговорить и все обсудить.
Сидни дрожала, но не от страха. В горле стоял ком, слова застряли внутри.
— Я все слышала, Малик. Я слышала, как ты говорил со своим братом о том, что жалеешь о нашем браке. Ты говорил по громкой связи в своем офисе…
Лицо Малика изменилось.
— Поэтому ты убежала, будто маленький ребенок? Потому что ты якобы что-то услышала из нашего личного разговора, который ты, между прочим, не имела права подслушивать?
Сидни сглотнула: было такое впечатление, словно в горле были лезвия от бритвы. Как он только смеет выставлять ее виноватой!
— Думай как хочешь, Малик. Можешь обвинять меня сколько угодно за то, что я подслушала тот разговор. Я сделала это не специально. Я пришла, чтобы напомнить тебе о нашем походе в оперу в семь вечера.
Малик окинул ее холодным взглядом.
Сидни была влюблена в него по уши, отказалась от всего в жизни, лишь бы быть с ним. Она вела себя как школьница, которая влюбилась в первый раз. Она отказалась от своих друзей, работы, дома и последовала за ним. Потому что он попросил ее об этом. Сидни верила, что выбрала правильного мужчину. Когда он предложил ей руку и сердце, она была самой счастливой. Внутренний голос шептал ей: «Обдумай все!», но Сидни его игнорировала. Она была слепа, взволнованна и счастлива, а потом все рухнуло.
