Больно было признавать, но это была правда. Он совершил ошибку, и она сделала всю грязную работу за него. Она ушла, пока Малик не успел оттолкнуть ее.
— Ты действительно считаешь, что я не смог бы тебе все сказать в лицо, если бы меня что-то не устраивало?
— Я не знаю, чему верить.
— Правильный ответ — нет.
— Тогда почему ты сказал, что совершил ошибку? Хочешь сказать, что я все неправильно расслышала? Потому что, будь уверен, я все поняла верно.
Глаза его горели огнем.
— Нет, ты все верно поняла.
Несмотря на то что Сидни знала правду, его признание пронзило ее сердце насквозь. Сейчас, спустя год, все повторилось вновь. Опять в мыслях возникли воспоминания о том телефонном разговоре с братом, реакция Малика на ее признание в любви.
Малик встал.
— Я сказал это, Сидни, хотя не хотел, чтобы ты услышала мои слова. Я не желал причинить тебе боль.
Ее голова отклонилась немного назад, когда девушка взглянула на Малика. Слезы подступали, но Сидни не хотела, чтобы он видел, как она плачет. Она будет сильной. Прямо как он.
— Тогда не понимаю, о чем нам еще говорить. Ты признался, что совершил ошибку. И поэтому мы разводимся. Все отлично складывается. Для тебя!
— Да, — признал принц. — Возможно, ты права.
Малик взглянул на часы. Он выглядел таким холодным и безразличным, в то время как у Сидни внутри творился хаос.
— Вещи привезут через час. Выбери, что тебе понравится. Можешь заплатить. Мне все равно. — Малик склонил голову. — До скорого.
У Сидни было непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь. Вместо этого она лишь ударила одну из подушек в гостиной. Это не помогло. Малик ничего не чувствовал, чего нельзя было сказать о Сидни. А ведь прошло всего лишь два дня.
Глава 6
Выбор Сидни пал на шелковую абайю бирюзового цвета. Платок на голову она решила не надевать, но волосы все же собрала в узел, который закрепила шпильками с горным хрусталем. К этому наряду подходили ее босоножки на низком каблуке, с виду они казались достаточно скромными. Ее макияж был неброским, она выделила глаза и лишь немного подчеркнула губы розовым блеском. Взглянув на себя в зеркало и убедившись, что образ ее выглядит подобающе, Сидни взяла клатч и отправилась на встречу с Маликом.
Он стоял у входа в ожидании Сидни. Девушка буквально застыла, когда увидела его, но затем он поднял на нее взгляд в тот самый момент, когда страх завладел ею. Малик выглядел великолепно, впрочем, как всегда. На нем были черная дишдаша, рукава которой украшали драгоценные камни и золотая вышивка, куфия традиционно темно-красного цвета. Яркий цвет головного убора выгодно подчеркивал его смуглую кожу и красиво очерченные губы.
Ах, эти губы, которые дарили ей такое истинное наслаждение и блаженство… Почему она никак не может избавиться от чувств к Малику и возненавидеть его, ведь он так сильно ее обидел?
— Не бойся, — сказал Малик, ошибочно принимая ее задумчивость за застенчивость. — Ты замечательно выглядишь. Королю и королеве просто не к чему будет придраться.
— Спасибо, — ответила Сидни.
Ей больше нечего было ему сказать.
Вскоре они вышли из дома и направились к восхитительной серебристой «бугатти». Двигатель взревел, как тигр, когда они выехали на шоссе. Девушка повернула голову и смотрела в окно на городские огни. Этот спортивный автомобиль стоил целое состояние, салон был небольшим. Они сидели достаточно близко друг к другу. Даже слишком близко.
Сидни могла почувствовать аромат его кожи, запах его одеколона. Она могла ощутить жар его тела. Или же, возможно, что дело было в ней. Может, это был жар ее тела?
Малик нарушил тишину.
— Мой брат не знает, почему ты здесь.
Сидни на мгновение показалось, что она ослышалась.
— Ты не рассказал ему о разводе? Почему?
Малик крепче вцепился в руль автомобиля. Сидни сосредоточилась на его лице.
— Потому что это касается только нас, и все.
Девушка не могла промолвить ни слова.
— Но мы расстались год назад. Разве тебе не кажется, что твой брат может что-то заподозрить?
— Люди мирятся, Сидни. Если ты не хочешь сразу же поведать ему о наших проблемах, то будь добра сделать вид, что ты счастлива.
«Сделать вид, что я счастлива!» — хмыкнула она. Так просто! Сделать вид, что этот мужчина не разбил ей сердце!
— Не уверена, что смогу так сделать.
Малик бросил на нее сердитый взгляд:
— Это несложно. Улыбайся. Смейся. Не смотри на меня со злостью.
Девушка скрестила руки на груди.
— Легче сказать, чем сделать.
Малик держался за руль, его напряжение было очевидным.
— Всего лишь один вечер, Сидни. Думаю, ты справишься с этой задачей.
Спустя десять минут они подъехали к главным дворцовым воротам. Малик попросил ее немного подождать, вышел из автомобиля, открыл дверь и помог ей выйти. Он взял ее под руку и повел ко входу. К дверям тянулась красная ковровая дорожка, вдоль которой по обеим сторонам стояли люди в форме, приветствовавшие прибывших поклонами.
Сидни с любопытством наблюдала за происходящим. Она знала, что такое богатство, но такое девушка не ожидала увидеть. Хрустальные люстры, мозаика, сирийская древесина, перламутр, мавританские арки и купола, изящные картины и мраморные полы — здесь было все!
Ее каблуки цокали по полу, и звук, отзываясь эхом, проносился по холлу.
— Ты здесь вырос? — поинтересовалась Сидни, а затем пожалела, что начала этот разговор. Ее голос прозвучал так громко, словно она прокричала свой вопрос.
— Нет, — сухо ответил он.
В его теле чувствовалось напряжение, но через какое-то время он расслабился и стал вести себя естественнее.
— В моей семье наследники по прямой линии отсутствовали. Адан пришел к власти, когда умер наш двоюродный брат. Для всех нас это был шок, но в большей степени конечно же шокирован был мой брат.
— И нет покоя голове в венце, — процитировала Сидни строку из произведения Шекспира.
— «Король Генрих IV». Часть вторая, — без паузы выпалил Малик.
— Не думала, что ты поклонник Шекспира.
Они не раз ходили на оперу и балет, но на постановку шекспировских пьес — ни разу. Почему же они никогда не обсуждали его произведения? Сидни хотела изучать литературу и искусство в колледже, но ее родители и слышать ничего не хотели. Либо степень по менеджменту, либо никакой степени ей не видать.
Как говорил ее отец, люди, закончившие факультеты искусств, теперь работают в сфере обслуживания или фастфуда. В мире сейчас все зависит от менеджеров.
