– Это, блядь, идеально, – говорит Кристиан. – Завтра на первую полосу, да?
– Думаю, да, – говорит Элин.
Миккель молча откладывает снимок в сторону.
Они еще продолжают смотреть фотографии, пытаясь выбрать одну с Наташей, когда в комнату без стука вваливается Джеп, редактор новостей, и спрашивает:
– Что здесь происходит?
Кристиан отвечает:
– Мы просто рассматриваем фотографии, приятель.
Словно не замечая его, Джеп обращается к Элин.
– Это моя история, – говорит он, возмущаясь. – Это, мать вашу, моя история. Вы сначала даже не хотели браться за нее.
– Да, – поворачивается к нему Элин, – твоя, Джеп, и ты должен гордиться.
– Тогда почему вы теперь все решаете тут без меня?
– Что мне нужно от тебя этим утром, Джеп, – говорит Элин, как бы отводя его в сторонку, – так это быть в курсе всех других новостей. Есть ведь и другие новости, не так ли? – смеется она.
– Почему вы решаете без меня? – допытывается Джеп.
– Ты слышал меня, Джеп? – спрашивает Элин уже без смеха. – Ты мне нужен, чтобы быть в курсе всех новостей сегодняшнего утра. А с этим разбираюсь я. Ясно?
– Разве это не работа заместителя редактора? – говорит Джеп. – Быть в курсе всех новостей?
Элен выжидает несколько секунд и говорит:
– Это то, что мне нужно, чтобы ты сделал. Понятно? Так что иди и делай.
Джеп не двигается с места.
Ты покойник, приятель, думает Кристиан, по-прежнему склонясь над фотографиями.
И тут входит Дэвид Джесперсен, горя от возбуждения.
– Я только что говорил с Омсеном. Мужем.
– И? – спрашивает Элин, отворачиваясь от Джепа, который продолжает стоять на месте.
– Он послал меня на хер.
– И все?
– Нет, – говорит Дэвид. – Он сказал, что я подонок.
– Он знает, о чем говорит, – шутит Кристиан, поднимаясь. – Он уже знал о романе?
– Как мне кажется, – говорит Дэвид, – он знал. Как мне кажется, вчера вечером Далин сказал Наташе, что сегодня утром это все выплывет и она может сама сказать мужу. Она ему и сказала.
– Ну да, возможно, – кивает Кристиан.
– И знаешь, что еще добавляет соли? – говорит Дэвид. – Сегодня у него, мать вашу, день рождения. У Серена Омсена.
Кристиан смеется:
– Ты шутишь.
– Я смотрел его страницу в Википедии. Пятое августа пятьдесят восьмого года. Сегодня день его рождения.
– Не может быть.
– С днем рождения, мистер Омсен, – говорит Дэвид с наслаждением.
– Взгляни-ка на них, – говорит Кристиан, показывая на фотографии.
– А, картинки блеск. – Дэвид присаживается за стол. – Хорошо, Миккель.
Миккель, человек немногословный, просто кивает и передвигает дрожащим средним пальцем одну из фотографий на миллиметр влево.
– Значит, с Омсена взять нечего? – спрашивает Кристиан. – Никаких подходящих цитат?
Дэвид говорит:
– Вы шокированы, мистер Омсен? Уф, фух. Вы потрясены? Вы, сэр, подонок. Вы хотели бы что-то сказать, мистер Омсен? Мистер Омсен? Тишина. Повесил трубку.
Дэвид смотрит на фотографию Наташи Омсен, на которой она по-настоящему аппетитна.
– Вообще-то, – говорит он, – он сказал кое-что еще.
– Что?
– Откуда у вас этот номер?
– Откуда у нас номер?
– Из телефонных распечаток его жены.
– Помалкивай об этом, – говорит Элин, включаясь в беседу.
Она стояла в стороне, в своих мыслях, после того, как минутой раньше ушел Джеп.
– Так, – говорит она, – какие мы используем?
Пока они с Кристианом решают этот вопрос, Миккель безмолвно показывает Дэвиду несколько других снимков – он просто передает их ему по одному, без лишних слов, на них известная актриса, загорающая нагишом.
– Пиздец! – говорит Дэвид.
– Когда закончите это смотреть, – бросает ему Элин, – я хочу, чтобы ты съездил в эту женскую консультацию. Мне нужно больше информации об этом, прежде чем мы что-то предпримем. На данный момент все, что у нас есть, – это слова Эдварда.
– Верно, – говорит Кристиан.
Он уже обсуждал это с Элин, свою догадку, возникшую в середине ночи, пока он ждал самолета в Шарль де Голль, – что, если Эдвард солгал ему, сказав: «Она говорит, это от меня. И она не оставит его»? Было что-то странное в том, как он это сказал. А если они напечатают это и это окажется ложью – если ребенок не от него, или она собирается рожать, или если она вообще не беременна, – тогда у него будет основание для судебного иска, и он сможет засудить их ко всем чертям.
– Что, думаешь, он мог тебе соврать? – спрашивает Дэвид, продолжая принимать фотографии от Миккеля. – Черт побери! – произносит он с чувством.
– Кто знает?
– Это было бы коварным ходом, а?
– Мне нужно что-то большее, чем его слова Кристиану.
– Вполне справедливо. Только я всю ночь был на ногах, – уточняет Дэвид.
– Я с этим разберусь, – обещает Кристиан.
– Да? – говорит она. – Хорошо.
– Я подключу Катрин, – поясняет он, просматривая последнюю подборку фотографий. – Это по ее части.
– Это значит, я могу ехать домой и маленько прикорнуть? – спрашивает Дэвид.
– Полагаю, можешь, – отвечает Элин мягко. – Ну, иди тогда, отваливай.
Отослав Катрин в женскую консультацию, предварительно снабдив наличностью, чтобы она выяснила, для чего именно к ним вчера приезжала на час Наташа Омсен, Кристиан спускается в «Старбакс». На первом этаже есть несколько подобных заведений, и иногда он заглядывает на десять минут в «Старбакс», чтобы выпить чашку латте и прочистить голову.
Там он видит Дэвида Джесперсена, жующего сандвич.
– Я думал, ты собираешься домой, приятель. – Кристиан присаживается рядом.
– Собираюсь, доем вот, – говорит Дэвид. – Ты видел эти фотки Миккеля, с этой, как ее там?
– Ага.
– Дырка крупным планом, полный отпад.
Кристиан спокойно снимает крышечку со стаканчика латте.
– Нам можно их использовать? – спрашивает Дэвид.
– Может, одну топлес. На следующей неделе, когда все поутихнет. Они с Мортеном.
– Это из-за меня, – спрашивает Дэвид, – или утром был какой-то хай? Я про Джепа, когда я вошел.
– Не из-за тебя.
