Валя постояла еще немного, с жадностью впитывая в себя все, что удавалось зацепить ее органам чувств, а затем неспешным, прогулочным шагом пошла в сторону метро, продолжая на ходу свой процесс познания окружающего мира.
Она перешла шоссе и оказалась в самой гуще многочисленных палаток и киосков. Чего здесь только не было — и фрукты, и сладости, и целое море шмоток, от которых поневоле не могли оторваться Валины глаза, никогда прежде не видевшие такого великолепия и разнообразия цветов, материалов и фасонов.
Взгляд ее сразу же сконцентрировался на симпатичной шелковой блузке с красивым и оригинальном вырезом. Она любила такие вещицы, отлично сознавая, что глубокое декольте выгодно подчеркивает ее красивую и пышную грудь, от которой все ребята в школе не могли отвести жадных взоров.
Увы! При ближайшем рассмотрении оказалось, что цена блузки ровно в три раза превышает все имеющиеся в наличии у Вали средства. «Ничего, — утешила она себя, — возможно, через месяц я смогу себе позволить такую покупку. Да еще к ней в придачу вон те черные брюки стрейч и эти полусапожки на шпильке. Наверняка даже останется на приличную тушь для ресниц». Тут же Валя вспомнила о своем намерении большую часть зарплаты выслать в Ульяновск и мысленно поправила себя: «Только кофточка и тушь, а брюки потом».
С видимым сожалением оторвавшись от предмета вожделений, она прошла к киоску печатной продукции и купила журнал. Вернулась во двор, села на лавочку и принялась методично листать страницу за страницей.
Довольно скоро Вале стало ясно, что найти работу в столице вовсе не такое плевое дело, как ей казалось. В горничные и няни требовались женщины исключительно старше тридцати, и в большинстве случаев непременно с московской пропиской и замужние. От официанток требовалось работать по ночам, чего Валя делать ни в коем случае не хотела, опасаясь домогательств со стороны клиентов. Были, конечно, и другие предложения, попроще и подоступнее, но и деньги там платили грошовые, а в Валины планы входило не мелочиться и уж если трудиться, то не меньше, чем за двести баксов в месяц.
Она и не заметила, как провела за просмотром журнала почти целый час. У нее зарябило в глазах, и заболела спина. Валя решила сделать перерыв, отложила журнал и тут увидела, что возле лавочки, покачиваясь, стоит тощий и небритый субъект с бутылкой пива в руках. Субъект внимательно взирал на Валю и улыбался мокрыми, слюнявыми губами. Убедившись, что его заметили, мужик приветственно махнул рукой.
— Хелло, детка! Не хочешь составить компанию? Мое пиво, твоя закуска.
— Нет, спасибо. — Валя решительно помотала головой.
Субъект, однако, так легко отступать не желал. Он подошел поближе и довольно бесцеремонно тронул девушку за плечо.
— А ты — конфетка. Симпатичная малышка. Не артачься, увидишь, будет жутко весело.
— Ну-ка, убери руки, ты, зефир в шоколаде! — Валя, сохраняя полное спокойствие, легким движением плеча сбросила с себя руку наглого приставалы. — А для начала слюни утри, а то смотреть неприятно.
Небритый с опаской оглядел довольно внушительные Валины бицепсы и молча отошел в сторону. Девушка проводила его насмешливым взглядом и вернулась к своему журналу.
Еще через двадцать минут она отметила для себя не менее десятка телефонов, по которым предстояло немедленно звонить. Валя уже хотела идти домой, когда вспомнила о своем желании заскочить в магазин. Она встала с лавочки и обратилась к молодой женщине, катавшей по тротуару шикарную голубую коляску:
— Простите, вы не подскажете, где здесь поблизости хороший гастроном?
— Гастроном? — Мамаша, не задумываясь, ткнула рукой в сторону, противоположную метро. — Вон там, за домами, замечательный супермаркет. Идти буквально пять минут, продукты всегда свежайшие и цены удобоваримые.
Валя кивнула в знак благодарности и поспешила в указанном ей направлении. Действительно, не успела она глазом моргнуть, как прямо перед ней возникло большое ярко-желтое здание со стеклянными дверями и совершенно лишенное окон. На боку здания красовалась вывеска: «Универсам «Надежда». В двери непрерывным потоком валил народ.
«Небось, очередища здесь», — подумала Валя, но тем не менее вошла вовнутрь.
В помещении громко играла музыка, в углу, возле шкафчиков камеры хранения, толпились желающие положить в автомат деньги на счет мобильного телефона. На низеньких столиках высилась гора новеньких, блестящих металлических корзинок. Валя взяла одну и поспешила за турникет.
Ассортимент продуктов привел ее в восторг. Ах, как жаль, что она пока что не могла себе позволить практически ничего из того, что видела на многочисленных, забитых до отказа полках. О многих товарах Валя вообще не имела понятия: например, не знала почти половины сортов сыров и колбас, не представляла, что молочных продуктов может быть такое великое множество. Она чувствовала себя, как на увлекательной экскурсии, неторопливо ходила между рядами, подолгу глядела на этикетки и ценники, некоторые коробочки и банки даже брала в руки. Никто ее не останавливал, не делал ни малейших замечаний, наоборот: молоденькие девушки-продавщицы приветливо улыбались и несколько раз спросили, не могут ли они чем-нибудь помочь. От помощи Валя вежливо, но твердо отказалась, и, в конце концов, положив в корзину буханку круглого черного хлеба и маленькую упаковку пастилы, двинулась к кассе.
К ее удивлению, никакой очереди там не обнаружилось, стояло всего несколько человек, да и тех худенькая, юркая, как мышь, кассирша обслуживала с невероятной быстротой. Пару минут, и у Вали в руке был чек, на обратной стороне которого пестрела реклама обувного магазина «Каблучок». Она сложила покупки в полиэтиленовый пакет, выданный ей бесплатно, и поспешила к выходу.
«Буду ходить сюда каждый день, — решила Валя, оказавшись на улице, — действительно, чудесный магазин».
— Девушка! — окликнул ее дребезжащий, старческий голос.
Валя обернулась и увидела скрюченную, совершенно седую старушонку с большой хозяйственной сумкой. Бабка шамкала губами и просительно глядела на Валю.
— Не посмотрите, что там за объявление на дверях — не санитарный ли день, часом, завтра? Тут такое иногда бывает, а у меня как раз завтра именины, и гости придут. Сама-то я слепуха стала, совсем не вижу. — Старушка сокрушенно покачала ссохшейся головой.
— Конечно, посмотрю, — охотно согласилась Валя и, подойдя обратно к дверям, прочитала, громко и четко произнося слова: «Универсаму срочно требуется продавец».
— А, — бабулька облегченно махнула тощей ручонкой, — это здесь уже давно висит, с неделю или больше. Слава тебе, господи, значит, завтра все будет без изменений.
— Наверное, — подтвердила Валя.
Бабка, кряхтя, просеменила внутрь магазина. Валя проводила ее взглядом и хотела было уже идти, как вдруг ее словно что-то кольнуло. Она еще раз внимательно перечитала листовку. Ну да, вот же, черным по белому сказано: требуется продавец. И нигде не указано, что необходима московская прописка или соискателю должно быть обязательно за тридцать. Ничего не указано, понимай, как хочешь.
