— Он говорит, — переводила женщина с глубокими печальными черными глазами и проволочными волосами, — что эта конструкция… то есть модель… да, напоминает… нет, является копией БМВ Р-71. Эта модель была на вооружении?
Мишка не знал. Кит отмалчивался. И тут им на помощь пришел Адам Георгиевич.
— Эта модель — нет. А вот предтеча «Урала» — М-72 — да. С пулеметом Дягтерева и даже с минометом на коляске.
Женщина перевела. Немец воодушевленно закивал, затараторил свое «яяя».
И тут Кит взорвался.
— Я! Я! — заорал он, вставая и в бешенстве взмахивая рукой с ключом.
Сразу стало тихо.
Кит размахнулся и запустил ключ в дерево, повернулся и пошел прочь. Все молча смотрели на него. Он уходил среди деревьев, потом остановился, привалился к стволу спиной, да так и застыл, глядя вверх. Девочка изумленно хихикнула и навела фотоаппарат. Шофер выругался. Переводчица что-то забормотала смущенно-растерянно, с опаской оглядываясь на Мишку.
— Сергей… — ошеломленно проговорил Адам Георгиевич.
Пожилой немец сказал что-то смачное, переводчица быстро взглянула на него, сверкнув белками, но переводить не стала. Послышался смех.
Переводчица обратилась громко ко всем, и туристы пошли к машинам. Адам Георгиевич еще не уходил. Кит же курил, прислонившись к кедру.
— Что с ним такое? — наконец пробормотал Адам Георгиевич, оборачиваясь к Мишке.
Мишка пожал плечами.
Хлопали дверцы, моторы гудели громче. Адам Георгиевич ушел последним, скрылся в машине. И «буханки» покатили дальше по песчаной дороге. В окнах виднелись любопытные лица. И тогда Кит вышел из-за своего укрытия и закричал им вслед:
— Оборотни! Фашисты! Хандехохи!
Мишка восхищенно улыбнулся.
— Ну ты дулбун, Серега.
Кит пускал дым из ноздрей, как дракон, а не кит.
— Пусть знают. А то быстрые слишком… Черт, самое, ключ, куда запулил, не помнишь?..
Они принялись искать ключ. Снега было совсем мало, но достаточно, чтобы скрыть такую мелкую вещицу. Тогда Мишка начал осматривать стволы деревьев и узрел-таки метку от ключа, а уже под этим деревом обнаружился и ключ. Кит довольно улыбался. Он снова взялся за мотор. Вдруг посмотрел вослед укатившим «буханкам» и сказал:
— Надо вообще, самое, завалить дорогу… И еще батя под ихнюю дудку свинтил Андрюху. Фюрер и хотел потравить всех блаженных. Да здравствует, мол, чистый немецкий разум! — С этими словами он постучал по бензобаку. — И еще эта жидовка лебезит перед ними.
— Какая жидовка? — спросил Мишка.
— Переводчица.
— А жидовка зачем?
— Вот ты — орочон-тунгус. Я — русский-луча. Она — еврейка-жидовка.
— Нация такая? — догадался Мишка.
— Как до жирафа. Спроси еще, кто такой жираф. Ты чё, с жидами не сталкивался? В техникуме небось сплошные цили да иосифовичи.
— Ну есть, ага, Леонид Иосифович…
— А я и говорю…
— А Сталин был жид? — спросил Мишка.
— Нет, ты точно марсианин, — ответил Кит. — А у самих-то небось тоже разница: этот орочон с такой-то реки, а этот из-за горы.
— Ну, ага, — согласился Мишка. — У всякого свой род. Одни люди — род Дятла, другие — род Волка. Но это уже в прошлом, так, пережитки. Предрассудки. Что луча, что эвенк, что… иосифович, — у всех один аргиш
[32] на земле-то в космосе, как в тундре.
— Тоже сравнил. Я бы всех этих… лесных паликмахеров не выпускал из лагерей.
— Не знаю, — сказал Мишка.
Кит удивленно посмотрел на него.
— Ты чё-о, думаешь, лесные братья — это такие лесники вроде? Братья эти — волки, шакалы фашистские, понял? Били исподтишка, насиловали. Даже еще в пятьдесят третьем. Чё, не смотрел «Никто не хотел умирать»?
— Не знаю, — сказал Мишка.
Кит зло ухнул.
— Ты, Мишка, прямо как блатной, в несознанку уходишь.
Снова в лесу закаркала кедровка. Кит замолчал. Сопя, возился с мотором. Мишка снова взялся ломать сучья.
— Да ладно, — остановил его Кит. — Не надо. Придется назад толкать.
И он начал выкатывать мотоцикл на середину дороги и разворачивать его в обратную сторону. Мишка пристроился позади, уперся в люльку и заднее сиденье. «Урал» покатился по дороге.
— Проклятая калоша, — ругался устало Кит.
Они шли по дороге. Кит сказал, что надо дойти хотя бы до Харанцов, там отогреться и в сарае попробовать разобрать весь мотор. Не получится, так и попросить, чтобы до Хужира дотащили. В Харанцах был аэропорт для «кукурузников» и вертолетов.
— А это… — пробормотал Кит, — самое, хорошо бы на коляску установить пулемет.
Наконец появились вдали дома в обрамлении зеленого хвойного леса. Налево открывались пасмурные морозные дали Малого моря. Они дотолкали мотоцикл до поселка.
— Уф! — воскликнул Кит.
На них смотрела пегая лошадь, свободно бредущая по улице.
— Вот, однако, какой транспорт нужен, — сказал Мишка.
— Давай подрулим к аэропорту, — отозвался Кит под лай сопровождавших их собак.
И они дотащились до домика и строений на взлетной полосе с флажками и знаками. Домик опутывали провода, кверху торчала антенна. Кит встряхнулся, постоял немного и пошел в дом. Вскоре он вернулся с мужчиной средних лет, широколобым, синеглазым. На нем была летная меховая куртка, на ногах — унты. Мишка поздоровался.
— Вот наша колымага, — бормотал Кит. — Сдох мотор чего-то, самое.
Мужчина неторопливо подходил к мотоциклу, оглядывал, доставал папиросу, сминал гармошкой мундштук и закуривал. Потом показал, в какой сарай его закатить. Позвал в дом. Там их встретила моложавая женщина.
— Здрасьте! — поздоровался с ней Кит.
В доме было тепло. На полу в комнате ковер. Сервант. Телевизор. Кресла. Диван. Городская квартира, по сути. В кухне беленая печка, стол, цветные занавески.
— Накорми хлопцев, — сказал мужчина и переоделся в замасленный рабочий комбинезон. — А я пойду погляжу, чего там такое стряслось.
Мишка и Кит переминались.
— Да вон руки-то мойте, — сказала женщина.
Они по очереди помыли руки под рукомойником. Кит не очень тщательно это сделал, и на полотенце тут же появились черные разводы. Мишка взглянул на полотенце, показал Киту. Тот взял полотенце, повертел и засунул за полочку с мыльницами и зубными щетками.
Женщина ставила на стол тарелки с супом, резала хлеб, звенела ложками.
Ребята приступили к трапезе, переглядываясь. Женщина расспрашивала Кита о новостях, о родителях, — хотя только сегодня утром видела их, когда они улетали в город. Потом поинтересовалась, откуда и кто такой Мишка. Мишкиных родителей она не знала. С мужем они приехали на остров позже, сначала он приехал, посмотрел и — решил, что это место его и дожидалось. Или он всю жизнь ожидал встречи с таким островом, искал его. Она не могла понять, куда ребята направляются. Они отвечали неохотно и как-то сбивчиво.
