– Ну чего сразу «косяк»-то?
– Следствие покажет. Бросай бычок, бери вазелин и ко мне в каюту с остальными через пять минут.
Холодно проигнорировав радостно машущих ему из центрального трюмных интрудеров, Миша стрельнул у механика ложку кофе, заварил себе напиток с пенкой (военно-морской капучино, рецепт секретен), уселся в своей каюте, надел строгое лицо и начал себя заводить для более кровавой расправы, так как был не Испанцем и злился тяжело.
«Вот же молодёжь пошла дерзкая, – думал Миша, который был всего-то года на четыре старше своих лейтенантов. – Ну я понимаю – напиться, ну подраться там в ресторане, ну бакланов на живца половить, ну в море на спор поплавать, ну к дружкам в Видяево, в конце концов, на лыжах сгонять… Но трезвым бегать по посёлку ночью в аппарате ИДА-59М? Ох, не тот нынче офицер пошёл, ох не тот. Ага, отмазки даже заранее придумать не могли: ну что за люди? Богатыри – не вы!»
(«Не те офицеры» в это время шептались под дверями каюты.)
– Да заходите уже! – крикнул Миша.
Протиснулись бочком по одному. Встали в диагональный ряд, вперёд вытолкали штурманёнка. Миша отхлебнул кофе, лейтенанты мялись.
– На тонкость фраз не претендуя, спрошу я просто: какого хуя?
– Ну, мы решили идашки перенести, мне место на антресоли понадобилось, а они же тяжёлые, ну как их ещё нести… – затараторил первый трюмный лейтенант.
– Стоп дуть! – прервал Миша. – Я очень люблю вот эти вот все приёмы с флэшбэками, но вот конкретно сейчас давайте начнём сначала: откуда у тебя дома взялись три идашки?
– А. Так мы сдавали их в том году, ну до вас ещё, меняли на новые. Ну и три штучки решили оставить…
– С целью?
– На всякий случай!
– Отличная цель. Чего на корабль не принесли?
– Да как-то в голову не пришло. Ну мы собирались сначала, а потом забыли, а потом вот – нашли.
– И решили перенести?
– Да. А они тяжёлые же, ну их неудобно нести. В общем, на шее-то удобнее, нагрузка распределена, позвоночник не гнётся, ну и вот…
– А включились зачем?
– Не, ну как клоуны идём, маски эти спереди вихляются…
– А открутить?
– Не додумались. Ну вот и надели их…
– И сразу стали не как клоуны?
– Поначалу нет, а потом подумали, ну что правда что ли, ну вот умрём натуральным образом, если БЗЖ в них сымитируем?
– И?
– И решили проверить натуральным экспериментом. В строго научных целях!
– То есть решили потерять сознание?
– Ну как получится! Эксперимент же. Если знать, чем он закончится, то зачем его проводить?
– Так. С тобой всё ясно. Номер два, доложите мне, почему в аппаратах ИДА-59М запрещено вести борьбу за живучесть?
– Из-за устройства кислородного автомата! В отличие от прежних, пятьдесят девятых, в этих кислород подаётся на всплытии с шестидесяти метров и выше, а при погружении наоборот, он не срабатывает и из-за малого парциального давления в азотно-гелиево-кислородной смеси при интенсивных нагрузках может привести к потере сознания и прочим последствиям. Поэтому и запрещено.
– Боже, это прекрасно! Это лучше, чем когда соловьи у нас в Курске поют. Отчего же вы, такие грамотные, бежали тогда в них?
– А скучно было идти, вот мы и решили штурманёнку показать, кто тут папы!
– А ты чего не включился? В сознание потом этих приводить? Страховка? Мозг? Воспитание?
– Э… в моём аппарате маски просто не оказалось. Я клапан в рот прямо взял и из него дышал. А потом выплюнул, чтоб крикнуть: «Атас! Менты!», вот они и не заметили. А что мешок дыхательный был надут, так они не разбираются ведь, мыши сухопутные!
– Не то, что вы, морские волки, да?
– Ну как-то так, да…
– И чего менты?
– Ну чего. Спрашивают – а чего это вы тут делаете? Я отвечаю, что очевидно же, что бегаем. А эти в масках так и стоят, прямо как Склодовская с Кюри: продолжают эксперимент любой ценой!
– Может, как Гей с Люссаком?
– Да не, у них же девушки есть, при чём тут Гей с Люссаком?
– Ясно, штурмана издалека видать, да. И чего там дальше?
– Ну, они говорят – а чего мы в аппаратах спасательных бежим? А я отвечаю, что довольно странно спрашивать в демократической стране, отчего люди делают то, что законом не запрещено, и сами они-то вот с противогазами в руках стоят, а как военный – так уже и в идашке невозможно пробежаться, чтоб к тебе кто-то не пристал с глупыми вопросами! А они отвечают, что противогазы схватили, когда нас, бегущих по площади в идашках, увидели. В чём их вполне можно понять, потому как если военный бежит по городу в изолирующем дыхательном аппарате, то вряд ли это признак того, что наступает праздник Первомай, а, скорее, какая-то жопа нависла и «а ну-ка дыхните, тащ лейтенант!».
– Я думаю, – вступился первый трюмный, – что если мы были бы пьяными, то нас просто отпустили бы, а тут они прямо глазами захлопали: мол, всякого повидали, но такое у них в жизни в первый раз.
– На что я им, – опять взял партию штурманёнок, – вполне резонно заметил, что всё в жизни когда-нибудь случается в первый раз.
– Да, – согласился Миша, – тут вы кого хочешь в тупик поставили бы…
– Ну и они нас на освидетельствование – мол, наркоманы. А мы им – да вы чё, кукушками поехали? Мы же офицеры!
– Дрались?
– Не-е-е, так только, пообзывались немножко. Ну, они потом вот. Телегу накатали. Одно слово – сатрапы!
– Ясно. Телегу куда прислали?
– В дивизию.
– Что командир?
– Приказал старпому разобраться и наказать.
– Что старпом?
– Сказал, что механик пусть разбирается, и наказал.
– Что механик?
– Сказал, что вы разберётесь, и тоже наказал.
– То есть вас уже все наказали, а мне осталось только разобраться, за что они это сделали?
– Ну как-то так, да.
«Ну отлично, – подумал Миша, – проводить предварительные ласки после акта – это что-то новенькое в моей воспитательной практике». Но виду, что удивлён, не подал: какой же ты будешь воспитатель, если тебя удивляют приёмы воспитания, предпринятые твоими начальниками?
– Ступайте и никогда, слышите, никогда больше не бегайте трезвыми в аппаратах ИДА-59М по мирным городам!
– Есть! – радостно затроили лейтенанты и выдулись из каюты.
«Как всё-таки я люблю военных, – думал Миша, – вот всё у них вовремя происходит, даже когда задом наперёд».
В конце хочу сказать гражданской части населения, что не нужно сразу пугаться военных, если они ночью бегут по городу в средствах защиты дыхания: вполне возможно, что это просто научный опыт. Сын, как говорил Миша в кабинете у НЭМса, ошибок трудных, а вовсе никакая и не жопа.
