Пыхтя с непривычки, Рэй пополз в коридор. Возле двери в кладовку
замер, прислушался. Тишина. Благословенная тишина. «Уходи же,– беззвучно
прошептал он.– Ради Бога, уходи».
Тук-тук-тук. Рэй пополз дальше, приподнял руку с оружием. Не
пуст ли барабан, спохватился он. Нет, бесполезный револьвер судья не держал бы
рядом. Шум, теперь уже более громкий, доносился из крохотной спальни, где
последний гость ночевал пару десятилетий назад. Долгие годы комнатка служила
складом ненужных вещей. Рэй осторожно приоткрыл дверь, но различил в темноте
лишь старые коробки из-под обуви. Створка чуть покосившейся двери распахнулась
к стене и сбила торшер, который с грохотом рухнул к одному из трех имевшихся в
спальне окон.
От неожиданности Рэй едва не нажал на курок и перестал
дышать. Он лежал на полу, покрывался потом, вслушивался и ничего не слышал. По
стенам комнаты раскачивались уродливые тени. Слабый ветер колебал ветви
деревьев, и где-то ближе к крыше одна из них легонько ударялась о черепицу.
Ветер. Ветер и привидения «Кленовой долины». По словам
матери, их обитало здесь великое множество. Некогда предки хоронили в подвалах
особняка чернокожих рабов, чьи мятежные души внушали ужас поколениям обитателей
дома.
Судья терпеть не мог этих глупых россказней и обрывал
супругу на полуслове.
Рэй перевернулся на бок, чтобы хоть немного унять ноющую
боль в локтях и коленях. Минуты через три, не сводя глаз с оконных проемов, он
встал, прислонился плечом к косяку. Если кто-то действительно пытался
проникнуть в дом, то грохот упавшего торшера вынудил его изменить планы. С
каждым мгновением Рэй все больше убеждался в том, что тревога была напрасной.
Да, Форрест оказался предусмотрительнее. При всей своей
запущенности «Одинокий утес» обеспечивал случайным постояльцам неизмеримо
больший комфорт, нежели особняк.
Внезапно возобновившийся перестук заставил Рэя опять
распластаться на полу. Ситуация обострилась – звук теперь шел из кухни. Рэй
решил прибегнуть к новой тактике: продвигаться вперед не ползком, а на
карачках. К тому моменту, когда он преодолел коридор, колени почти потеряли
чувствительность. У двери, что вела в столовую, Рэй замер. Его окружала полная
темнота, лишь у самого потолка по стенам метались слабые отсветы
раскачивавшегося на крыльце фонаря.
Ржавым гвоздем в голове засел вопрос: чем, собственно
говоря, он, профессор юриспруденции, научный сотрудник престижного
университета, занят, прячась в родном доме, судорожно стискивая рукоятку
револьвера, содрогаясь от страха, готовый из кожи вылезти вон в отчаянной
попытке защитить упавшее с неба богатство?
– Ну, ответь же, ответь,– шептал себе Рэй.
Дверь кухни выходила на небольшую террасу. По ее хлипким
доскам кто-то расхаживал. Вот шаги прозвучали у самого порога, дрогнула ручка
сломанного замка. Вместо того чтобы лезть через окно, непрошеный гость явно
намеревался воспользоваться дверью.
Потомок несгибаемых Этли, Рэй был у себя дома. В Миссисипи
жители испокон веков привыкли защищать свою собственность с оружием в руках. Ни
один суд на территории штата не усомнился бы в правомочности действий человека,
который пытался отстоять родительский кров. Укрывшись за массивным столом, Рэй
прицелился в находившееся над раковиной окно и нажал на курок. Тишину разорвал
грохот выстрела, но даже звона осколков стекла хватило бы для того, чтобы до
смерти перепугать злоумышленника.
Ручка замка дрогнула еще раз. Он вновь дернул спусковую
скобу. Прозвучал короткий сухой щелчок: барабан револьвера был пуст. Объятый
паникой, Рэй схватил со стола пустой кувшин из-под чая и с размаху швырнул его
в дверь. Акустические характеристики последствий этого броска значительно
превосходили шумовой эффект выстрела. Холодея от ужаса, Рэй нащупал на стене
кнопку выключателя, зажег свет и, размахивая револьвером, шагнул к двери.
– Убирайся отсюда!– прокричал он.– Вон! Вон!
От удара ногой дверь распахнулась. На террасе никого не
было. Рэй опустил плечи, качнул головой и разом выдохнул распиравший грудь
воздух.
Следующие полчаса он, ничуть не заботясь о соблюдении
тишины, подметал осколки.
Полисмен по имени Энди оказался племянником парня, который
учился в одной группе с Рэем. Данное обстоятельство выяснилось в первую же
минуту разговора, и в процессе детального осмотра поместья оба уже совершенно
непринужденно болтали о футболе. Как и следовало ожидать, ни на одном из окон
не обнаружилось ни малейших следов взлома. Возле двери в кухню на дощатом полу
террасы поблескивали крошки стекла. Пока поднявшийся на второй этаж Рэй пытался
отыскать патроны к револьверу, Энди прошелся по комнатам. К финишу оба
участника следственных действий пришли с пустыми руками. Рэй сварил кофе; минут
через пять они сидели на крыльце и переговаривались, отхлебывая из кружек
горячий напиток. Небо уже начинало сереть. В этот предрассветный час заботы о мирном
сне жителей Клэнтона целиком лежали на плечах Энди. Молодой человек честно
признал, что по утрам никакой особой нужды в охране общественного порядка город
не испытывал.
– У нас здесь тишь. Мало кто просыпается в такую рань.
Немного заикаясь, он поведал Рэю скупую статистику местных
преступлений: угнанный на днях грузовичок, пьяная драка в придорожной
забегаловке, торговля марихуаной в Лоутауне – квартале, где проживало цветное
население.
– Ни одного убийства за последние четыре года,– с гордостью
подчеркнул Энди.– Пару лет назад ограбили отделение банка. Я бы не отказался
еще от глотка кофе.
Рэй прошел в кухню. Варить кофе он был готов до рассвета:
присутствие возле особняка патрульной машины успокаивало.
Около половины четвертого утра Энди отправился в участок.
Рэй с час провалялся на матрасе, разглядывая трещины на потолке, время от
времени поднося к носу дуло револьвера, чтобы ощутить острый запах пороховой
гари. Он гнал от себя сон и выстраивал стратегию обеспечения сохранности денег.
Обойдемся без ценных бумаг, с этим можно подождать. Главное сейчас – перевезти
банкноты из кладовки в более надежное место. Где его найти? В Виргинии?
Оставить деньги здесь было бы абсурдом. Но сначала их нужно пересчитать. Когда?
Внезапно навалилась усталость. Сознание отступало под
натиском пережитого за вечер вчерашнего дня и сегодняшнюю ночь. Рэй прикрыл
глаза.
Минут через десять в особняке вновь послышался негромкий
скрежет. Он ничего не слышал. Кухонная дверь, в ручку которой была вставлена
ножка табурета, сотрясалась от вкрадчивых, мягких толчков.
Но Рэй спал.
