* * *
Когда без стука вошел Феликс, я уже порядком осатанел и больше всех крыл Мишку Зимогорова, болтуна и провокатора. Вернусь – уничтожу! «Классное местечко», нечего сказать! Сукин кот.
– Что? – нелюбезно спросил я, поворачиваясь с правого бока на левый. – Уже приехали?
– За двадцать-то минут? – Феликс посмотрел на часы и едва заметно улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Хотя я и не думал шутить. – Не спешите. Строго между нами, Виталий: я не думаю, что они появятся в ближайшие часы. А может, и дни. Знаете, я очень удивлюсь, если до нас доберутся завтра к утру.
Я сел на постели и начал нашаривать ботинки.
– Мост?
– Не только. Еще разлив на шоссе, вы о нем забыли? Автобус больше не ходит. Легковая машина не пройдет тем более. Амфибий и вертолетов у здешнего УВД, разумеется, нет. Спуститься по Радожке на катере рыбнадзора можно только после ледохода, а он, как сами слышите, продолжается. Что отсюда следует, подумайте сами.
Я подумал.
– Это что же... Борис Семе... то есть труп будет сидеть в холле до самого утра?!
– Если не больше, – заверил Феликс. – Хреново. Но это не главное. Прислушайтесь.
– Только что прислушивался.
– Потише... Что делают соседи?
Феликс демонстративно умолк. Кажется, даже дышать перестал. Действительно, в промежутках между треском сталкивающихся на реке льдин я явственно услышал голоса. И сбоку, из девятого номера, и еще откуда-то. Кажется, снизу, из четвертого.
– Обмениваются впечатлениями, – сказал я.
– Вот именно, пока впечатлениями. – Феликс был очень серьезен. – Смерть, кровь, какой ужас, кто бы мог подумать и все такое. Нормальная человеческая реакция. Я вам скажу, что будет дальше. Скоро они начнут строить гипотезы о причинах смерти, и это будут очень нехорошие гипотезы, уверяю вас.
Я поднял на него взгляд.
– Убийство?
– Скорее всего. То есть я не исключаю и самоубийство, и несчастный случай, но, по-моему, это убийство. Вы мне поверьте, Виталий, я, наверное, на своем веку повидал покойников немного больше, чем вы... вы только не обижайтесь...
– Я не обижаюсь, – буркнул я. – А дальше что?
Он вздохнул. Кажется, моя тупость начинала действовать ему на нервы.
– Только то, что убийца в настоящий момент находится в этом здании. Или по крайней мере на одном с нами острове. Вы согласны с этим тезисом?
– Только в том случае, если это действительно убийство, – сказал я. – Что не факт.
– Не факт, – согласился Феликс. – Но к такому выводу очень скоро и совершенно неизбежно придут все наши соседи. Вы представляете, что тут начнется? Хорошо представляете?
Я попытался представить. Мне не понравилось. Очень не понравилось.
– До утра, положим, перетерпим... – пробурчал я.
– А если дня три-четыре? Я ведь, по правде говоря, насчет завтрашнего утра погорячился. Не верю я в это. Ну, допустим, пробьются местные сыскари в «Бодрость», а дальше? Переправочных средств в санатории наверняка нет. Собственной строительной бригады, насколько я понимаю, тоже. Одна надежда на то, что протоку как следует забьет льдом и можно будет перебраться сюда по затору. А нам – отсюда. Но я на случайности не надеюсь и вам не советую.
Я молчал. Ждал, что он скажет дальше.
– Поэтому я предлагаю вам поддержать меня в одном полезном деле, – продолжал Феликс медлительно и веско, – и даже, пожалуй, сыграть в этом деле главную роль. Согласитесь ли вы – вот в чем вопрос...
– Поддерживать версию о самоубийстве? – спросил я.
– Нет. – Феликс отрицательно качнул головой. – Попытаться расследовать это дело самостоятельно, так сказать, в частном порядке. Вы и я. Но главным образом, конечно, вы.
С минуту я молча пялился на него, потом меня одолел безудержный истерический смех. Феликс, заведомо готовый к такой реакции, терпеливо ждал.
– А почему не Матвеич? – спросил я, вытирая глаза. – Почему я? Не все ли равно кто?
Ответ был явно заготовлен заранее:
– Потому что не Матвеич в настоящее время пишет детективы, а в прошлом работал в органах МВД.
– А разве я работал в органах МВД? – спросил я, все еще посмеиваясь.
– Так-таки и нет? Никогда?
– Вот именно: никогда. Ни сном, ни духом.
– Хм... – Феликс был озадачен. – А простите, как же вы тогда пишете? Ведь ваши книги на современном материале?
– Как, как, – сварливо сказал я. – Стучу по клавишам. Двумя пальцами. А когда текст хорошо летит, то и четырьмя.
– А... – Феликс на секунду затруднился с подбором слова, – ...фактуру откуда берете? Из головы?
– Эйнштейн сказал, что из ноги было бы труднее.
Феликс ненадолго задумался. Исукан истуканом. Затем в глазах истукана появился блеск.
– Ну хорошо... Допустим, я теперь знаю, что вы не служили. Но ведь остальные-то этого не знают. А мы им не скажем, правда?
Я покачал головой.
– Не согласен.
– С чем?
– Ни с чем. Вообще не согласен. С какой стати нам брать на себя чужую работу? Нас за это по головке не погладят. Кто мы такие, чтобы вести следствие?
– Ну-ну, – сказал Феликс. – Допустим, это можно назвать не следствием, а предварительным дознанием... Нет желания? Тогда оставим все как есть. – Он развел руками. – Будем торчать каждый в своем номере и подозревать друг друга. К утру подъедим съестное, у кого оно вообще есть, и начнем голодать. Может, с берега в нас кинут банкой тушенки. От трупа уже завтра пойдет запах. В холле довольно тепло. А главное – всеобщая подозрительность и мысль, что убийца рядом. Вы в детстве пауков в банку никогда не сажали?
– Не сажал.
– А я раз проделал такой эксперимент. Знаете, пауки в банке – это не метафора. Это страшно.
– Вы же сами натолкнете их на мысль об убийстве своим самопальным расследованием, – возразил я.
– Почему? – Феликс пожал плечами. – Мы просто хотим разобраться в трагическом происшествии до прибытия официальных лиц и представить им отчет. Ваше прежнее звание, Виталий, просто обязывает вас этим заняться.
– Какое еще звание, – зарычал я. – Я же сказал, что...
– Звание лейтенанта милиции, – не сморгнул Феликс. – По-моему, этого достаточно. Вы работали участковым, правда, давно и недолго. Потом увлеклись сочинительством и вышли в отставку. Подходит? А я буду при вас за эксперта. В свое время я как-никак сдавал зачет по судебной медицине.
– Бред, – устало сказал я. – Нет, я не участвую. А вам советую вернуться в свой номер и лечь спать.
– На моей кровати спит Матвеич, – возразил Феликс. – Я скормил ему две таблетки димедрола. Пусть оклемается, ему сегодня досталось.
