— Письма от твоих мальчиков? У них все в порядке?
— Спасибо, все в порядке.
— Это хорошо.
— Я бы пригласил тебя зайти, — сказал он, — но ты одета неподобающе.
Она состроила ему гримаску.
— Бедняжка! Я зашла по-дружески, Майк.
— Мне нельзя доверять. Я тронутый на почве полотенец.
— Я могу его снять.
— Хватит заигрывать со мной, Дебби Энн, — резко сказал он. — В этом нет смысла. Так что иди обратно и закрой дверь.
Она широко раскрыла глаза.
— Боже ты мой! Мужчина не понимает шуток. — Она вернулась в ванную, хлопнув дверью.
— Приходится отбиваться от них клюшками, — пробормотал Майк. — Я — неотразимый герой-любовник.
Он немного повалялся, потом переоделся, вышел на улицу и поехал в кинотеатр для автомобилистов. Два вестерна. Хороший парень в конце концов одолел плохих ребят. Он возвращался на лошади обратно к себе, гордо выпрямившись в седле, худощавый, благородный и смертельно опасный, перекатывая сигарету одной рукой, другой стреляя ястребов в небе. Хорошие парни всегда чертовски здорово стреляют.
Троя все еще не было дома, когда вечером Майк вернулся, но он мирно спал, когда утром тот уезжал. Майк рассортировал важные кусочки информации. Он поговорил еще с двумя людьми, которые тоже внесли свой небольшой вклад в его расследование. Он поехал туда, где работали желтые бульдозеры и краны, и поговорил с человеком, который командовал работами в «Хорсшу-Пасс истейтс». Он подробно расспросил его, какие неприятности происходили у них во время работ. Когда Майк убедился, что человек лжет и к тому же не очень заботится, чтобы лгать достаточно складно, он почувствовал, что готов встретиться с Кори Хаасом. Кори Хаас управлял своими разнообразными делами из маленького офиса в старом обшарпанном доме на Уэст-Мэйн в центре Равенны.
Это был исхудавший, сутулый человек лет пятидесяти, с плохими зубами, в поношенном костюме, с редеющими волосами, выкрашенными в резкий пурпурно-черный цвет, фальшиво-дружелюбными манерами, серым резиновым лицом отставного комика и твердым, слишком продолжительным рукопожатием.
— Роденски? Вы тот малый, что гостит у Троя и Мэри? Присаживайтесь. Что я могу сделать для вас в этот великолепный день?
— Думаю, мне нужен небольшой бесплатный совет, мистер Хаас. Я говорил недавно с Робом Рэйнсом о том, что хочу вложить деньги в «Хорсшу-Пасс истейтс». Я знаю, что у вас там есть акции.
— Восемнадцать процентов, — сказал Хаас с печальной улыбкой. — И все прехорошенькие сертификаты акций.
— Роб не считает, что это хорошая затея, но мне кажется, что он не хотел ничего говорить об отчиме своей подружки. Он посоветовал мне обратиться к вам как к человеку порядочному и осведомленному.
Хаас покачал головой:
— Ну, я мог бы расписать вам все в радужных красках, чтобы мой рассказ показался вам привлекательным, и, вероятно, нам удалось бы выманить у вас деньги, мистер Роденски. Но это было бы неправильно, и это было бы нечестно. Откровенно говоря, я влип. Думаю, я потерял свои деньги. О, может быть, у меня что-то останется, если мы когда-нибудь сможем передать эту корпорацию целиком, но я благодарю Бога, что не вложил больше, потому что, сделай я это, все бы пропало. Я вступил в это дело, потому что близко знал папу Мэри и знал ее первого мужа. Очень жаль, что девочка потеряет свои деньги так глупо. Я мог бы рассказать вам подробности, но вряд ли они настолько важны для вас, мистер Роденски.
— Неужели все так плохо?
— Вы думали о какой-то значительной сумме?
— Триста тысяч, может быть.
Хаас сжал губы и покачал узкой головой:
— Это делу не поможет. Уже слишком поздно. Просто выбросите деньги на ветер. Роб правильно сделал, что послал вас ко мне. Это было бы ужасной ошибкой. Я мог бы рассказать все в подробностях, но как я уже говорил…
Майк вытащил стопку бумаг из кармана.
— Вы не против, если я попробую вникнуть в подробности?
— Что? Что это?
— Хотите послушать, что я об этом думаю?
— Я не понимаю, какое вы можете иметь представление о том…
— Давайте попытаемся разобраться.
Майк начал говорить — осторожно, вкрадчиво. Вначале Хаас выглядел ошарашенным. А потом с его лица исчезло всякое выражение. Только глаза оставались внимательными. Время от времени он пальцами дотрагивался до горла и сглатывал.
Майк положил бумаги обратно в карман.
— Таковы цифры. Таковы факты. Триста тысяч долларов очень даже могут исправить положение. Вы это знаете. Я это знаю. Трой это знает. Я собираюсь дать в долг корпорации триста тысяч долларов под залог акций Троя и Мэри. И пришел сюда не за советом. Я пришел кое-что сказать вам, Хаас. Я собираюсь нанять детектива. И если Троя опять станет преследовать невезение, он сможет найти, кто является причиной этого. Как в том случае, когда вы подкупили этого клоуна на стройке. Тогда вам предъявят иск по обвинению в заговоре. Мне жаль, что я не могу забрать у вас ваши восемнадцать процентов акций. Вы останетесь и заработаете на них кучу денег. А вы ведь слишком любите деньги, чтобы выпустить акции из рук. Это все, что я хотел вам сказать.
— Минуточку, — спокойно произнес Хаас. — Садитесь, мистер Роденски. Я думал, вы просто журналист.
— Разговор окончен.
— Из вас получился бы чертовски хороший бизнесмен. Вы еще можете этим заняться.
— У меня нет к этому интереса.
— Да?
— Я просто собрал воедино факты и подозрения, Хаас. Немного побегал. Только и всего.
— Только и всего, — с горечью повторил Хаас. Казалось, он пытается что-то для себя решить. — Хорошо. Мне ничуть не повредит, если я признаю, что готовится еще кое-что. Когда все взорвется и пыль уляжется, Джеймисон выйдет из игры, но без катастрофических потерь, а я ухвачу себе кусочек побольше. Таких денег стоит подождать. Так вот что я вам скажу. Наймете вы детектива или нет — я могу работать против вас и создавать вам чертову кучу проблем тем или иным образом. Или же я могу работать вместе с вами, и тогда мы все уладим.
— Что у вас на уме?
— Я разделю с вами риск. Мы вложим по сто пятьдесят с каждого, слышите? Мы переделим акции. Одну треть получите вы, одну треть — я, одну треть — Джеймисоны. Вы и я — мы вместе выправим положение.
— Нет, спасибо.
— Почему нет?
— Мистер Кори Хаас, я не доверил бы вам и десятицентового ведра воды, если бы мы оба горели.
— С людьми так грубо не разговаривают, мистер Роденски.
— Я могу сказать еще грубее.
Хаас улыбнулся:
— Вы здесь новый человек. Джеймисон тоже новый. У вас нет ни малейшего представления о том, кто здесь всем заправляет. Вы просто приобретете себе массу проблем. Хотите — двигайте вперед, журналист. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что тремя сотнями тысяч здесь не обойтись.
