— Вообще-то мы приплыли сюда не на лодке, — ответил я. — Я из Флоренс-Сити. Меня зовут Сэм Брайс. Это Пегги Варден. Наверное, вы знаете доктора Джо Арлингтона. Он часто рассказывал мне об этом месте.
Мужчина спустился на причал и пожал мне руку.
— Я Ларри Штульц, — сказал он. — Джо наш старый друг и завсегдатай.
Он с любопытством посмотрел на Пегги, которая присела в воду, так что над причалом осталась только ее голова.
— Не хотите выйти на берег, мисс Варден?
— Она… у нее нет купального костюма, мистер Штульц.
— Если бы вы могли принести мне что-нибудь из одежды, я бы сразу…
— Конечно! Конечно! — воскликнул он и поспешил назад на берег.
Он вошел в какое-то помещение, примыкавшее к сараю, и через минуту вернулся оттуда с выцветшим льняным халатом из индийской полосатой ткани. Он отдал халат мне и повернулся спиной. Я наклонился и протянул Пегги руку. Она влезла на причал, скинула рубашку, которая с хлюпаньем упала на доски, с благодарностью облачилась в халат и затянула пояс.
— Теперь я выгляжу прилично, — сказала она.
Ларри с радушной улыбкой повернулся к нам, и я объяснил:
— Нам пришлось спешно покинуть яхту прошлой ночью, когда мы были в заливе в четырех милях от Лакосты. Мы доплыли до берега, утром пересекли остров и добрались сюда.
— На яхте был пожар? — спокойно спросил он.
— Нет. Просто оставаться дальше на борту было слишком… неприятно.
— Четыре мили вплавь — нелегкая прогулка.
— У нас не было большого выбора, мистер Штульц.
— Рад, что все закончилось хорошо, — сказал он.
Пегги посмотрела на него, нахмурив брови:
— Поразительно, мистер Штульц, — люди прибывают к вам плавь, а вы ведете себя так, словно это случается каждый день!
Он улыбнулся:
— Я занимался рекламным бизнесом в Чикаго. Вот уже десять лет, как мы — то есть я и моя жена Джэн — содержим это местечко, куда люди приезжают отдыхать во время отпуска. За это время я многое видел, Пегги, и не знаю, что еще на этом свете может сильно меня удивить. По крайней мере, так сразу ничего не приходит в голову. Пойдемте в дом.
Джэн, стройная, загорелая, живая и улыбчивая дама, встретила нас так же невозмутимо, как и Ларри. Несмотря на наши протесты, звучавшие, впрочем, не слишком убедительно, нас накормили сытным завтраком, переодели в сухую одежду, угостили пачкой сигарет и предложили довезти на «Сэндспуре» до Бока-Гранде. Ларри объяснил, что сегодня к обеду к ним должны прибыть гости из Сарасоты, а ближе к вечеру — еще несколько гостей из Бока-Гранде. Так что он все равно собирался ехать в Бока за провизией и просто сделает это чуть раньше, чем планировал. Для нас это был самый быстрый способ добраться до телефона.
Мы причалили на «Сэндспуре» прямо перед «Розовым слоном», маленьким отелем на Бока-Гранде. Из отеля я позвонил Пэту Миллхоузу, объяснив оператору, что звонок оплатит абонент, с которым я хочу связаться. Когда я услышал, что он ворчит на другом конце линии, отказываясь принимать неоплаченный звонок, я сказал телефонистке, что у меня срочное сообщение.
— Пэт?
— Ты что, сам не можешь заплатить за телефон, Брайс?
— У тебя есть магнитофон, который записывает телефонные разговоры? Нужно чтобы у тебя осталась пленка.
— На кой черт мне тебя записывать?
— Ты хочешь знать, кто убил Сис и Чарли Хейвуда?
Последовало глубокое молчание, после чего он пробормотал:
— Подожди, сейчас я включу эту штуку.
После того как прозвучали предупредительные сигналы, я рассказал ему, кого он должен ловить, где их можно найти и как быстро это нужно сделать. Несколько раз он пытался меня перебить, но я начинал на него орать. Я во всех подробностях описал ему внешность каждого из преступников. Пегги стояла рядом и подсказывала мне детали, которые я упустил.
— А что, если это будет арест без достаточных оснований? — сказал он.
— Черт тебя подери, Миллхоуз, у меня есть доказательства. И если они уйдут из-за того, что ты будешь слишком медленно шевелить своей толстой задницей, то я постараюсь, чтобы все газеты во Флориде запестрели заголовками, которые вряд ли придутся тебе по вкусу.
— Не смей говорить со мной как…
Я повесил трубку. Я знал, что теперь он будет действовать быстро, но боялся, что не так быстро, как это необходимо. Я подумал, не стоит ли нам взять напрокат автомобиль, чтобы выбраться отсюда. Потом я бросил в телефон еще десять центов, взятых взаймы у Ларри, и снова позвонил за счет принимающего абонента, на этот раз Д. Эку Бушу.
— Дорогой мой мальчик, это не самое походящее время, чтобы обращаться к человеку…
— Эк, послушай…
— Да, Сэмюел.
— Со мной сейчас девушка, гостившая в доме Уэберов. И у нас есть все ответы, Эк. Если ты обещаешь держать свой рот на замке на обратной дороге во Флоренс-Сити, то мы расскажем тебе обо всем раньше, чем тупоголовому шерифу.
— Мальчик мой, ты сейчас в «Розовом слоне»?
— Да.
— Чтобы туда доехать, моей скромной маленькой машине понадобится примерно пятьдесят минут. И я смогу выехать отсюда… ровно в десять.
У меня был час, чтобы рассказать Пегги о Д. Экли Буше и о той роли, которую он сыграл в моей жизни. Когда он с шумом подкатил к отелю на своем сером автомобиле, она уже готова была его обожать.
— Садись за руль, Сэмюел. Если я буду одновременно слушать и вести машину, то свалюсь куда-нибудь в кювет. Бог мой, как я мог не знать о том, что рядом живет такая очаровательная леди! Вы на редкость красивы, дитя мое. И у вас обоих все написано на лицах. Подумайте как следует, прежде чем соединять свою судьбу с этим болваном, дорогуша. Его главный недостаток в том, что он хочет казаться всем бесхитростным и дружелюбным увальнем, тогда как мы, его старые друзья, отлично знаем, что на самом деле он на редкость непростой парень.
Я вел машину. Пегги сидела рядом со мной. На переднем сиденье не было места для троих. Эк находился сзади, но он был так поглощен тем, что мы ему рассказывали, так близко наклонился к нам, что его голова торчала между нами.
Рассказ занял больше времени, чем длилась поездка. Я свернул к своему дому. Мне пришлось забираться в него через окно. Пегги приготовила чай со льдом. Я нашел запасные ключи к своей машине и переоделся в более подходящую одежду. Мы сели на веранде вместе с Эком, и я закончил свою историю.
Он медленно покачал головой:
— Скверное дело, дети мои. Грустная, грязная и страшная история. Рай на земле никогда не наступит, пока среди нас останутся такие двуногие животные. Не знаю, может быть, со временем человеческая раса станет немного лучше? — Он взглянул на Пегги и мягко спросил: — Наверное, вам тяжело думать, что все это случилось с вашей сводной сестрой?
