У нас наверняка бы ничего не вышло, если бы вода была не такой теплой или обладала меньшей выталкивающей силой. Но даже в этих, самых благоприятных для нас условиях я начал сомневаться, что мы сможем добраться до берега. Вода для человека чужеродная среда. Она быстро отнимает силы. Прошло немного времени, и я плыл уже чисто машинально, полагаясь на одну только выносливость. И с каждым взмахом рук я уставал все быстрее.
В какой-то момент я осознал, что она все время повторяет мое имя. Я повернулся на спину, задыхаясь и пытаясь немного расслабить мышцы, которые отказывались держать меня на плаву.
— Плыви один и найди помощь, — сказала она. — Я могу продержаться на воде хоть целую неделю и даже не устану, правда.
Когда смог ответить, я произнес:
— Чепуха. Я наслаждаюсь каждой минутой путешествия.
— Боже, какие мы веселые, остроумные и находчивые! — выдавила она прерывающимся голосом. — Неужели мы так и будем шутить до самого конца?
— Ладно, — улыбнулся я. — Забудь об этом.
— Послушай, я устала от твоего геройства, Сэм. Я люблю тебя всем сердцем. Оставь меня здесь. Плыви к берегу.
— Шутки шутками, Пегги, но я тебя не оставлю. Мы сделаем это вместе или не сделаем совсем.
— Значит, мы этого не сделаем, Сэм. У тебя уже не хватает дыхания.
— Я немного отдохну. Потом все будет в порядке.
— Как далеко еще до берега?
— Примерно половина пути.
— Если все так закончится, это будет… такая гнусная насмешка.
— Ничего не закончится. Поверь мне, все будет хорошо!
— Не надо меня успокаивать. Я уже большая девочка.
Мы держались на плаву в темноте и молчали. Я искал выхода, но видел только одну реальную возможность спасти положение.
— Давай я посмотрю, не смогу ли я развязать твой узел, дорогая.
— Я как раз об этом подумала. Милый?
— Да?
— Желаю тебе удачи.
В темноте я нащупал узел с короткими концами шнура. Мои пальцы уже приобрели почти нормальную чувствительность, но по-прежнему были слишком неловки. Я был так изможден, что при каждой попытке развязать шнур уходил под воду. Я то дергал узел, то грыз его, пока не почувствовал, что у меня больше нет сил.
— Что-нибудь получается? — спросила она с каким-то неестественным спокойствием.
— Все идет отлично, — солгал я.
— Если ты не сможешь этого сделать, я заставлю тебя меня покинуть. Я сама уплыву от тебя, Сэм. Ты не на найдешь меня в темноте. Я не буду тебе отвечать.
— Перестань! Перестань нести этот бред!
Я попробовал еще раз и снова вынужден был восстанавливать силы, лежа на спине, но при этом не отпуская ее руку. При третьей попытке я ушел под воду, впился зубами в одну из петель на узле, почувствовал, как шнур режет мне десны, мотнул головой, словно волк, разрывающий мясо жертвы, и вдруг ощутил чудесное освобождение.
Через несколько секунд шнур уже лежал на дне залива, а она смеялась и плакала под лунным светом.
Потом Пегги медленно сделала круг около меня, чтобы восстановить циркуляцию крови в руках. Подплыв ко мне, она прижала свои соленые губы к моим и сказала:
— Ну что, кто первым доплывет до берега, мистер?
— Опять шутки?
— Теперь все по-другому, милый. Мы можем позволить себе шутить.
— Мне кажется, что победишь ты.
— Скажи, когда будешь готов к старту.
— Хоть сейчас, только медленно.
— Задай темп, Сэм.
Теперь мы плыли плечом к плечу. Она приспосабливалась к моим движениям. Я думал, что одному мне будет двигаться гораздо легче, но вскоре понял, что уже потратил почти все свои силы. Их осталось совсем немного. Я должен был расходовать их с крайней осторожностью, если хотел добраться до берега.
Она снова позвала меня и схватила меня за руку, чтобы я остановился. Я едва не заплакал, как маленький ребенок, потому что меня остановили, а я не знал, смогу ли когда-нибудь снова сдвинуться с места.
— Сэм, — сказала она. — Посмотри туда, милый.
Я посмотрел. Впереди я увидел темную линию берега.
Я обнаружил, что снова могу двигать руками. Спустя еще какое-то время я почувствовал, что коснулся коленом дна. Пошатываясь, я встал на ноги и сразу упал, попробовал встать снова, но уже не смог. Я пополз по влажному песку, но она поймала меня за руку и помогла мне подняться. Я навалился на нее почти всем телом, и мы побрели искать место, где песок был сухим и еще теплым от солнца, давно зашедшего за горизонт. Я упал на колени и опрокинулся на спину, тяжело дыша и чувствуя свое колотящееся сердце. Она опустилась рядом и присела на корточки.
Прошло много времени, прежде чем я смог на нее взглянуть. Она была тенью, нарисованной на фоне звезд. Но луна ярко сияла в ее волосах и бросала косые лучи на ее тело, озаряя его тут и там бледными серебристыми пятнами. Лунным светом был тронут ее подбородок, кончик носа, плечи, половина одной груди и сосок другой, изгиб округлого бедра и согнутое колено. Волны терлись о берег, как ласковый щенок.
— Отважный герой, — мягко сказала Пегги. — Упрямый, сильный и надежный.
— Нечасто приходится плавать с голой девушкой при лунном свете.
— Сейчас я буду ласкова с тобой, чтобы выманить у тебя рубашку.
Она прильнула ко мне, вытянулась на моей груди и поцеловала меня в шею. Я провел рукой по гладкой коже на ее спине.
— Надеюсь, теперь ничего плохого с нами не произойдет, — прошептала она, — как ты думаешь?
— Теперь мы в порядке, милая.
— Как тебе удалось освободиться?
— Когда ты кричала, я сумел разорвать шнур. Наверное, он лопнул в том месте, где ты надрезала его напильником.
Она прижалась ко мне крепче:
— Они вытащили эту мерзкую губку у меня изо рта, потому что Марти хотел, чтобы я кричала. Я надеялась, что мне удастся его укусить.
— И он смог…
— Нет, милый. Но еще минута, и у него бы все получилось. Он ударил меня кулаком в ухо, и я боролась уже как во сне. Я не могла бы сопротивляться ему долго… Послушай, ты знаешь, как я тебя люблю?
— То, что ты чувствуешь, всего лишь благодарность, девочка.
Вокруг нас слышался слабый гул, который становился все громче и настойчивей. Моя девушка стала чесаться. Потом она села.
— Сэм, здесь миллиарды комаров! Они съедят нас заживо!
— Это большой сюрприз, который здешняя природа приготовила для туристов вроде нас.
Я отправил ее в воду. Я разделся до трусов, выжал рубашку и брюки и развесил их, натыкав в песок палок и сучков, выброшенных на берег морем. Потом я присоединился к ней. Когда на нас набрасывалось слишком много комаров, мы погружались в воду с головой. По мере того как ко мне возвращались силы, я чувствовал, как во мне растет неодолимое плотское желание. Близость смерти только обострила томление моего тела. Теплая мягкая вода, почти неощутимое покачивание волн, лунный свет, превращавший песчаный пляж в снежную равнину, — все это будоражило мою чувственность. Пегги была совсем рядом, нежная и доступная, охваченная каким-то полуистерическим весельем. И ведь совсем немного времени отделяло нас от недавнего плена.
