— Ширли, это Майк Роденски, он у нас гостит. Майк, это Ширли Макгайр. Майк и я… я чуть не сказала, что мы живем в одной комнате. В одном крыле. Мы оба живем в гостевом крыле. У нас одна ванная комната. Это нас очень сближает, не так ли?
— После тебя там настоящее болото. Это все равно, что жить в женском общежитии. Духи, пар, волосы в раковине. Мыло.
— Стало быть, я чистая, но неаккуратная. Я говорила тебе, Ширли. Он подкупающе честный мужчина.
— Приятно знать, что такое существует, — откликнулась Макгайр. У нее был почти баритон. Контраст с детским голоском Дебби Энн ошеломлял.
Из темноты неожиданно появился Роб Рэйнс:
— Я повсюду искал тебя, Дебби. Добрый вечер, мистер Роденски.
— Привет, любовничек, — язвительно проговорила Дебби Энн. — Ширли, мне не особенно интересно знакомить тебя с мистером Рэйнсом, но полагаю, что тут ничего не поделаешь. Ширли Макгайр. Ну, почему бы тебе не пойти куда-нибудь поплавать или заняться чем-нибудь еще? Попробуй подцепить одну из девочек.
Рэйнс принял вид оскорбленного благородства.
— Пожалуйста, Дебби Энн. Мне хотелось поговорить с тобой наедине.
Дебби Энн повернулась к Ширли.
— Мне придется уделить ему пару минут, Ширли. Отведи Майка к Девансам. Я потом к вам подойду.
Майк ушел из клуба вместе с Ширли Макгайр. Когда они шли в сторону Залива, он спросил:
— А что там у Девансов?
— Что-то вроде коктейльной вечеринки. Я гощу у Теннисонов. Она моя тетя. Так что мне приходится тащиться на вечеринку к Девансам. Вы знакомы с Девансами или Теннисонами?
— Я здесь новичок.
— Как и я, Майк. Давайте туда не пойдем. Это сборище древностей. Они все время говорят о людях, которых я не знаю.
— Согласен.
— Давайте просто побродим по пляжу.
Она остановилась и допила коктейль. Его бокал был пуст. Она взяла его и поставила оба бокала на скамейку, и они пошли по изгибу берега, в сторону от освещенных домов, к воде.
— Минуточку, — сказала она, оперлась о его плечо одной рукой и сняла туфли. Она высыпала из них песок и спросила: — У тебя большой карман? Хорошо. Вот. Спасибо.
— Ты давно знаешь Дебби Энн?
— Дней десять, я думаю. С тех пор как сюда приехала. Порой с ней весело. А иногда, честно сказать, она действует мне на нервы.
Они медленно шли по кромке тихого прилива.
— И что у вас общего?
— Думаю, у нас чертовски много общего, Майк. У нас обеих позади ужасный брак. Мы рассказываем друг другу мрачные анекдоты. Я на два года ее старше и была замужем пять лет. У нее нет детей. У меня маленький мальчик, ему три года. Живет с моей матерью в Ричмонде. Главное отличие в том, что она уже получила развод. А я только встала на этот путь.
Она так резко остановилась, что он успел сделать два шага вперед, прежде чем это понял.
— В чем дело? — изумился Майк.
— Меня предупреждали насчет тебя.
— Я безобидный, Ширли.
— Разве? Дебби Энн говорит, что с тобой подозрительно легко разговаривать.
— Людям нужно выговориться.
— Да? А кто-нибудь из них готов выслушать тебя? Сигареты есть?
— Сигары.
— Тогда закури и дай мне затянуться. Я стала чертовски слишком много курить, с тех пор как сюда приехала. — Она немного отошла от воды и села, зарыв голые пятки во влажный песок. Он закурил сигару, тяжело опустился рядом с ней и предложил ей затянуться.
Она глубоко вдохнула дым, закашлялась, снова затянулась и вернула ему сигару.
— Тебе не очень-то легко?
— Что ты имеешь в виду?
— Когда ты жила с родителями, ты жила по правилам. Когда ты училась в школе, там тоже были правила. После школы, до того как ты вышла замуж, были вещи, которые можно было делать, и вещи, которые делать нельзя. Давление общества. Общепринятое поведение молодой девушки. А теперь, совершенно внезапно — никаких правил. Даже наоборот. Лучше, если откажешься от всех стандартов поведения.
— Именно так! Словно бы… не на что опереться. Нет ничего, что вызвало бы настоящее чувство вины. Мужчины автоматически начинают флиртовать со мной. Я была частью дуэта на протяжении пяти лет, а теперь играю в одиночку. И я просто… не знаю, что делать с собой. Дебби Энн чувствовала то же самое, хотя и по-другому, а это очень помогает — когда кто-то примерно твоего возраста понимает твои проблемы. Но я не могу быть такой бесшабашной, как она. Я думаю, что она давит на меня. Ты довольно-таки умен. Я тебя заговорила?
— Я скажу, когда мне начнет надоедать.
— Договорились. Я думаю, что могу взглянуть на себя достаточно объективно. Я не особенно умна, но, мне кажется, я довольно теплый человек. И нужно признать — у меня в некотором смысле сексуальная внешность. У мужчин всегда создается обо мне ложное впечатление. Женщины ошибаются не так часто. Я не могу ходить, не покачивая бедрами, и у меня такой вид, будто я надула губки, что, как утверждают, выглядит провоцирующе. И еще у меня этот низкий хрипловатый голос. Распространители косметики называют такой тип экзотическим. Но все это большая ошибка. В глубине души я хорошенькая чопорная девочка, Майк. Секс без любви вызывает у меня брезгливость. Но существует… это давление. Никаких правил — твердят мне. А я такой человек, которому нужны правила, чтобы опереться на них. Сейчас осталось шесть месяцев до «флоридского» развода, и эти шесть месяцев представляются мне очень длинными. Мне не хочется превратиться в то, чем я не хочу быть, только из-за того, что я чувствую себя позабытой и одинокой.
— Если ты осознаешь проблему, скорее всего, этого с тобой не случится.
— У меня такое чувство, что мне следует держаться подальше от Дебби Энн.
— Да?
— Да, хотя это непросто сделать. Вчера вечером она буквально затащила меня на пикник на пляже. У меня не хватило духу сказать «нет». К тому же мне было скучно. Так что я пошла и слегка напилась, а потом целый день мучилась совестью, но, слава богу, напрасно, потому что мой кавалер напился еще сильнее. Ты меня понимаешь?
— Очень понимаю.
После долгих и до странности приятных минут молчания, она проговорила:
— Дебби Энн вкратце рассказала мне о тебе.
— Рассказала?
— Да. Я думала об этом. Сейчас мне стыдно, что я вывалила на тебя свои проблемы. Должно быть, ты думаешь, что они вполне тривиальны.
— Я так не думаю, Ширли.
— Есть кое-что еще, что тебе следует знать. Тебе лучше запирать свою комнату, Майк. Я бы не сказала об этом, если бы думала, что ты… ну, будешь приветствовать ее знаки внимания.
— Да перестань! — произнес он раздраженно. — Бога ради, Ширли. Я за свою жизнь прошел через разное, но мне не приходилось отбиваться от женщин клюшкой. Я лысый, толстый, мне сорок лет и…
