— Мы можем пропустить весь этот эпизод, Сэмюел, — перебил он. — Я отлично осведомлен о том периоде твоей жизни, когда ты наслаждался обществом этой крепкой и очаровательной девушки, хотя подозреваю, что в тех обстоятельствах ваши отношения были связаны для вас обоих с немалым риском. Гэнтри — очень уважаемая семья, но, к счастью, ты и твоя подруга оказались столь благоразумны, бдительны и осторожны, что тебе ни разу не пришлось обсуждать эту проблему с компанией ее мускулистых братьев. Кроме того, вам удалось закончить свой роман, оставшись добрыми друзьями, что является редким и прекрасным знаком обоюдной душевной зрелости.
— Но как, черт побери, ты об этом…
— Во Флоренс-Сити, мой мальчик, на меня работают даже местные еноты. Продолжай, пожалуйста.
Зато мне удалось его поразить, поведав о визите Чарли Хейвуда. Я подробно рассказал обо всем, что было дальше, включая мое столкновение с Лероем Лакси и разговор с Келом Макалленом. После четвертого появления Киши я заметил, что мои губы и язык слегка онемели — обычное следствие употребления мартини, приготовленного по рецепту Эка. За белым пляжем безмолвно простиралось море. Солнце уже село, и сквозь стекла широкого многостворчатого окна я видел на воде пурпурно-серые блики — все, что осталось от дневного света, съежившегося в узкую пунцовую полосу на горизонте.
— Это сложное уравнение, — сказал Эк, — и с таким количеством неизвестных, что решить его невозможно. Ясно только то, что, каков бы ни был ответ, он как-то связан с домом Уэберов.
— Твоих соседей?
— Не совсем. Во первых, они живут в четверти мили к югу. А во-вторых, вряд ли их можно назвать чьими-то соседями, Сэмюел. Смысл этого слова предполагает какие-то формы человеческого общения. Хотя бы легкий кивок по утрам. В нашем случае нет и этого.
— Эк, ты что-нибудь знаешь о них?
— Вопрос в том, знаю ли я о них что-нибудь полезное? Они меня сильно интригуют, Сэмюел. Я не раз пытался пробиться сквозь их броню. Они бросают мне вызов. У них нездоровая страсть к уединению. В этом есть что-то маниакальное. Все их имение — дом, ландшафт, даже деревья и кусты — спланировано так, чтобы обеспечить максимально скрытную жизнь. Они находятся здесь уже без малого четыре года. Насколько я знаю, каждую ночь они проводят дома. Они никуда не выезжают. Сэмюел, такой образ жизни ненормален, чтобы не сказать больше. Особенно он ненормален для состоятельных людей. Я скажу тебе одну странную вещь.
— Если ты до нее когда-нибудь доберешься, Эк.
Он не обратил внимания на мои слова. Он встал и начал ходить взад-вперед в узком пространстве между книжными полками. Одет он был так же, как всегда одевался для неформальных встреч, — в шерстяной джемпер с вышитыми на нагрудном кармане буквами «D. A. B.». Сегодня это был экземпляр синевато-серого цвета. Он заказал их по почте из Калифорнии и надевал при каждом удобном случае.
— Возьмем, допустим, почту. Они получают много журналов, но среди них нет специализированных изданий, по которым можно было бы судить об их интересах. Разумеется, полно всякой рекламной макулатуры — проспекты и буклеты. В начале каждого месяца мистер Уэбер получает одно заказное письмо со срочной доставкой из Чикаго. Примерно два раза в месяц миссис Уэбер получает личное письмо, надписанное женской рукой и присланное из Ричмонда, штат Вирджиния. Никакой другой почты у них нет. Неужели они не имеют ни друзей, ни родственников, ни деловых контактов?
— Вопрос риторический.
— Теперь финансы. За землю и строения было заплачено банковским чеком, выписанным в чикагском банке. Они не открыли ни одного счета в местных банках. Прислуга оплачивает все счета наличными. Даже когда они покупали второй автомобиль…
— Я слышал об этом. Тогда говорили, что именно поэтому Чарли пытался украсть у них деньги.
— Но ты так не думаешь?
— Может быть, он и пытался их украсть, вопрос только, с какой целью. Не знаю. Продолжай.
— Они ни к кому не ходят, и никто не ходит к ним. Они никогда не едят вне дома. Если не считать очень редких поездок в город — вроде той, когда они купили автомобиль, — они покидают дом только для того, чтобы пересесть на лодку. Такая секретность для меня — настоящий вызов, Сэмюел.
— Понимаю.
— Поэтому я выбрал самый естественный путь — обхаживание прислуги. Капитана лодки они наняли в Майами. Он никогда не видел Уэберов, пока не приехал сюда. Это опытный, независимый, молчаливый человек. Он ненавидит женщин и обожает яхты и садовые кусты. Мне потребовалось несколько недель, чтобы выудить из него информацию, хотя толку от нее было немного. Он сказал, что ему хорошо платят. Уэберы — люди, на которых приятно работать. Когда они на яхте, то ведут себя очень тихо. Они почти не разговаривают друг с другом. У него есть своя комната, его обеспечивают питанием, раз в месяц он получает зарплату. Мистер Уэбер сам вычисляет подоходный налог и выплаты по социальному обеспечению и, когда наступает время платить, рассчитывается с помощью почтовых денежных переводов.
Супружескую пару зовут Малеры. Герман и Анна. Они среднего возраста, родом из Германии. Во время войны они видели много насилия, и теперь все, что им нужно, — это спокойная, тихая и уютная жизнь. Они безоговорочно довольны своей работой. И они тоже никогда не знали Уэберов, пока не приехали на остров. Их нанял через нью-йоркское агентство какой-то человек, которого они больше никогда не видели. Они были очень рады услышать мой плохой немецкий. Вот что они мне рассказали. Уэберы очень милые люди. Они никогда не ссорятся. Миссис Уэбер не готовит и не распоряжается насчет еды. Она читает журналы, смотрит телевизор и плавает в бассейне. Мистер Уэбер читает журналы, смотрит телевизор, плавает в бассейне и раскладывает пасьянсы. Они рано ложатся спать. Попытка ограбления была сущим кошмаром. Уэберы были очень расстроены.
— Эк, а у них когда-нибудь бывали гости — я имею в виду, не из местных жителей?
— Хороший вопрос. Да. Мужчины. Иногда вдвоем. Иногда по одному. Но всегда те же самые двое мужчин. Они приезжают примерно каждые три месяца и остаются на два или три дня. Прилетают самолетом с севера, потом едут из Тампы или Сарасоты на арендованной машине и точно так же уезжают. Да, в доме есть еще два незарегистрированных телефона. Один они используют для местных звонков — чтобы заказать продукты в магазине и так далее. Анна Малер, которая находится в доме большую часть дня, говорит, что никогда не слышала, чтобы кто-нибудь звонил по второму телефону.
— Все это называется, — усмехнулся я, — чертовски тихой жизнью.
— Год назад я признал свое поражение, Сэмюел. Возможно, кому-нибудь удастся раскусить этих Уэберов, но я в этом сильно сомневаюсь. Ты знаешь, как они выглядят?
— Я их видел, Эк. Я как раз был в море, когда в фарватере появилась их яхта с капитаном и пассажирами на борту. Из любопытства я навел на них бинокль. Как называется эта посудина?
— «Королева моря». Одно из тех чертовых названий, которые сразу вылетают из головы.
