Однако ничто из этого не было бы приемлемым и не смогло бы функционировать, если бы не надежная киберзащита. Майк Голт, генеральный директор Guardtime, так выразил эту мысль: «Честность — это проблема номер один в киберпространстве, и именно это Эстония осознала десять лет назад. Они создали эту технологию, чтобы все, что происходит в сфере правительства, могло быть проверено без необходимости доверять людям… Теперь правительство не в состоянии обмануть своих граждан»
[364] .
Ключевым элементом эстонской кибербезопасности является технология KSI (инфраструктура бесключевого доступа), которая проверяет любое электронное действие математически с помощью блокчейна, не используя при этом системных администраторов, криптографические ключи или сотрудников правительства. Это гарантирует полную транспарентность и подотчетность; все участники могут видеть, у кого есть доступ к какой информации и как ее кто-то мог использовать. Как следствие, государство гарантирует неприкосновенность данных и исполнение всех нормативных требований, а индивидуумы могут контролировать сохранность своих собственных данных, не привлекая к этому третью сторону. Такая система снижает затраты: нет ключей, которые нужно было бы защищать, и нет документов, которые нужно было бы периодически обновлять и заново подписывать. Как написано на сайте e-Estonia.com, «технология KSI не позволяет людям переписывать историю»
[365] .
Очевиден тот факт, что технология блокчейн интересна не только для корпораций, нацеленных на прибыль, но и для общественных институтов, которых волнует благосостояние всех граждан, — это и правительство, и системы образования и здравоохранения, и энергетическая, транспортная системы, и система социального обеспечения. Так с чего же начать?
Прогнило что-то в королевстве
В своей Геттисбергской речи в 1863 году Авраам Линкольн сказал, что самое важное в обществе — это «власть народа, через народ и для народа». Спустя 120 лет, в 1981 году, президент США Рональд Рейган в своей инаугурационной речи сказал: «Правительство — не решение нашей проблемы, правительство и есть наша проблема». Многие участники зарождающейся экосистемы блокчейна согласны с этим высказыванием. В исследовании 2013 года более 44 % пользователей биткойна открыто признались в том, что они являются «либо либертарианцами, либо анархо — капиталистами, которые выступают за упразднение государства»
[366] .
Представители всех направлений либертарианства, как правило, поддерживают биткойн. Это децентрализованная система, свободная от контроля государства. Она анонимна, и ее нельзя обложить налогом. Биткойн похож на золото по своей редкости, а либертарианцы выступают за золотой стандарт. Система биткойна — это чистый рынок, который регулируется спросом и предложением, а не денежными вливаниями. Неудивительно, что первым кандидатом в президенты, который одобрил использование биткойна как валюты для финансирования кампании, был Рэнд Пол.
Благосклонность либертарианцев к биткойну дала возможность противникам цифровых валют в открытую негативно высказываться о технологии блокчейна. Джим Эдвардс, главный редактор сайта Business Insider UK сравнивает либертарианский рай, который он называет Биткойнистан, со страной вроде Сомали, «где правительство почти не участвует в жизни общества, где рынок свободен от обременительных законов и налогов». Он описывает этот рай как «настоящий кошмар… для которого характерны радикальная нестабильность, хаос, приход к власти криминальных группировок, которые убивают людей, если те им не нравятся, а также сосредоточение богатства в руках меньшинства, еще более малочисленного по сравнению с тем 1 % граждан, которые сегодня владеют в США большей частью всех богатств страны»
[367] .
Конечно, сегодня мир переживает кризис. «Уже целое поколение не видело подобных беспорядков, какие мы наблюдаем сегодня. Когда-то восхваляемая всеми Арабская весна почти повсюду стала причиной конфликтов и репрессий», — написал Кеннет Рот, исполнительный директор правозащитной организации Human Rights Watch, основанной в 1970-е для поддержки правозащитных групп. «Многие правительства ответили на народные волнения преуменьшением значения и нарушением человеческих прав», — сказал Рот. Для этого они использовали Интернет, чтобы шпионить за жителями своих стран, запускали беспилотники, чтобы сбрасывать бомбы на гражданское население, и сажали в тюрьмы протестующих на таких крупных общественных мероприятиях, как Олимпийские игры
[368] .
Это неправильная реакция на народные волнения, по словам известного перуанского экономиста Эрнандо де Сото. «Арабская весна была прежде всего и до сих пор остается революцией предпринимателей, революцией людей, у которых отняли права на собственность, — говорил де Сото. — В основе своей это огромное восстание против статуса-кво». И статус-кво — это постоянно повторяющаяся экспроприация, то есть отчуждение прав граждан на собственность государством, которое происходит неоднократно до тех пор, пока у людей не остается никакого выбора — им приходится работать, игнорируя правила системы, чтобы хоть как-то заработать себе на жизнь
[369] .
Поэтому еще большее пренебрежение правами человека — это самая неправильная реакция, потому что она выталкивает еще больше людей, таких как журналисты, активисты и предприниматели, за рамки системы. В течение последних двадцати лет явка избирателей сократилась вдвое в большинстве западных демократий, в том числе в Соединенных Штатах, в Соединенном Королевстве, Франции, Германии, Италии, Швеции и Канаде. В особенности молодые люди хотят добиться социальных изменений вне системы, однозначно не с помощью своего голоса на выборах. Большинство американцев считают, что их Конгресс неработоспособен и глубоко коррумпирован. И неспроста: так же как и во многих других странах, американские политики зависят от богатых спонсоров и заинтересованных групп, и многие конгрессмены становятся потом лоббистами. Показательный пример: 92 % американцев выступает за проверку биографических данных людей, желающих приобрести оружие, однако богатая и влиятельная Национальная стрелковая ассоциация препятствует принятию законов, которые могли бы изменить ситуацию. Вот вам и «власть народа, через народ и для народа».
