Адвокат Труди, Дж. Мюррей Ридлтон, был
бодреньким шестидесятилетним здоровяком с толстой шеей, специализировавшимся на
громких, скандальных разводах и финансовых советах, суть которых сводилась к
тому, как покрупнее надуть правительство. Он являл собой замечательный образчик
единства и борьбы противоположностей: состоятельный, но дурно одетый юрист;
образованный, но с примитивным, ничего не выражавшим лицом; улыбающийся, но
коварный. Про таких говорят: мягко стелет, да жестко спать. Его огромный
кабинет в центре Мобила был завален папками со старыми делами и давно
устаревшими юридическими справочниками. Учтиво встретив Сэнди, он указал гостю
на кресло и предложил чего-нибудь выпить. Поскольку было только начало шестого,
Сэнди от последнего отказался, заставив тем самым воздержаться от выпивки и Дж.
Мюррея.
– Так как же наш молодой человек? –
поинтересовался мистер Ридлтон, сверкнув белозубой улыбкой.
– Вы о ком?
– Оставьте! О Патрике, конечно. Вы нашли
деньги?
– А я и не знал, что занимался их поисками.
Ридлтон нашел этот ответ весьма удачным и
добродушно расхохотался. У него не промелькнуло и тени сомнения в том, что
действительным хозяином положения является именно он. Еще бы, ведь все козыри у
него!
– Вчера вечером я видел вашу клиентку по
телевизору, сказал Сэнди. – Как называлось это шоу?
– “Взгляд изнутри”. Получилось великолепно, не
правда ли? И девочка выглядела настоящей куколкой. Бедняжки, как им не повезло!
– Мой клиент просил бы, чтобы ваша клиентка
воздержалась в будущем от каких бы то ни было публичных выступлений
относительно ее брака и развода.
– Пусть ваш клиент запечатлеет поцелуй на
заднице моей клиентки. Вам я могу предложить собственную.
– Уклоняюсь от высокой чести, равно как и мой
клиент.
– Послушай-ка, сынок, я собственные зубы съел
на Первой поправке к Конституции. Ничего не говори. Ничего не делай. Ничего не
публикуй. Все это даровала нам наша Конституция. – Последовал жест в сторону
затянутых паутиной книг на полке возле окна. – Ваша просьба отклоняется. Моя
клиентка имеет полное право обращаться к публике, если сочтет это необходимым,
причем в любое удобное для нее время. Она унижена и оскорблена вашим клиентом,
а теперь и вовсе оказалась в весьма неопределенном положении.
– Сказано достаточно прямо. Но я и пришел
сюда, чтобы уточнить наши позиции.
– Теперь они вам ясны?
– Да. В настоящий момент не вижу никаких
проблем с выполнением желания вашей клиентки получить развод. Ребенок остается
у нее.
– Весьма признателен. Удивительная широта
души.
– Мой клиент не планирует искать встреч с
ребенком.
– Да после того, как он бросил девочку на
четыре года, его, наверное, силой пришлось бы тащить к ней!
– Причина в другом. – Сэнди раскрыл папку,
отыскал в ней справку с результатом анализа ДНК и вручил ее копию переставшему
вдруг улыбаться Дж. Мюррею.
– Что это? – с подозрением спросил тот.
– А вы прочтите, – ответил Сэнди.
Из нагрудного кармана пиджака адвокат выудил
очки и надел их. Вытянув вперед руку, медленно прочел справку.
На первой же странице взгляд его стал
абсолютно пустым, на второй – плечи Дж. Мюррея опустились.
– Обезоруживает, а? – спросил Сэнди.
– Всему этому наверняка есть какое-то
объяснение.
– Боюсь, единственное. В соответствии с
законами штата Алабама, анализ ДНК является решающим доказательством.
В отличие от вас я не являюсь знатоком Первой
поправки, однако, если данная справка будет опубликована, ваша клиентка
наверняка впадет в уныние. Представьте себе: иметь дочь от одного мужчины и
делать вид, что бесконечно счастлива в браке с другим. Боюсь, на побережье это
будет воспринято с осуждением.
– Публикуйте, – без всякой уверенности в
голосе сказал Дж. Мюррей. – Меня это не беспокоит.
– А не лучше ли будет сначала согласовать
вопрос с вашей клиенткой?
– По нашим законам это не имеет особого
значения.
Если даже она и была неверна мужу, он-то
продолжал жить с ней после того, как узнал. Значит, не имел ничего против.
Он не может использовать этот факт в качестве
повода для развода.
– Забудьте о разводе. Она получит его, вместе
с ребенком.
– А, понимаю. Лишение прав. Она снимает свои
требования на принадлежащее ему имущество, а он отказывается от мысли стирать
грязное белье на публике.
– Нечто вроде этого.
– Ваш клиент сошел с ума, как, впрочем, и вы.
– Щеки Дж. Мюррея стали багровыми, а кулаки на секунду сжались.
Сэнди спокойно перевернул страницу папки и
швырнул на стол очередной листок.
– Что это? – встревожился Дж. Мюррей.
– Прочтите.
– Мне надоело читать.
– Хорошо, это отчет частного детектива,
который наблюдал за вашей клиенткой и ее приятелем за год до исчезновения моего
клиента. Они бывали вместе в различных местах, но главным образом в доме моего
клиента, в основном в постели, по меньшей мере шестнадцать раз.
– Подумаешь!
– Взгляните. – Сэнди протянул два снимка
размером восемнадцать на двадцать два сантиметра, где были запечатлены
обнаженные тела.
Дж. Мюррей искоса бросил взгляд и тут же взял
фотографии в руки для более детального изучения.
Сэнди решил помочь:
– Сняты у бассейна в доме моего клиента в то
время, когда он находился на семинаре в Далласе. Вы кого-нибудь узнаете?
Дж. Мюррей слегка кивнул.
– Подобных снимков у меня много, – сказал
Сэнди в ожидании, пока собеседник отведет взгляд от фотографий. – Есть также
три отчета от частных детективов. Мой клиент, видите ли, был в то время весьма
подозрительным.
На глазах Сэнди Дж. Мюррей из самоуверенного
адвоката превращался в задумчивого мыслителя – перемена, достойная юриста,
внезапно понявшего, что противник выбил из его рук оружие. Он тяжело вздохнул и
сгорбился во вращающемся кресле.
– Нам никогда ничего не говорят, – проронил
он.
