— Но ведь вы непосредственно участвовали в процессе. Я смотрел репортаж. Там называются конкретные адреса и фамилии, указано место, где живут и работают эти люди. Все это снято на пленку, и, если я правильно понимаю, снято именно вами. Ведь вы оператор группы.
— Да, но… Дело в том, что я… — Неклюдов был явно растерян и с трудом подбирал слова. — Я действительно только снимал. В таких случаях всю предварительную подготовку проводил Женя: он встречался с людьми, договаривался, назначал время и место съемок. Я только приходил на это место и делал свою работу.
— Даже если и так, все равно вы находились с этими людьми в самом непосредственном контакте и могли составить о них определенное мнение. Как они держались, как себя вели. Агрессивно, настороженно, или, может быть, им, наоборот, доставляло удовольствие, что их покажут по «ящику»? Было ли в их поведении что-то такое, что наводило на мысль о скорой и жестокой «вендетте»? Все-таки немного странно, когда люди сначала соглашаются на съемку, а потом убивают того, кто показал их в телевизионной передаче.
— Да, действительно. — Казалось, парадоксальность ситуации ничуть не удивляет Неклюдова. — Но… я не могу объяснить это. С ними разговаривал Женя. Я не знаю, какие он приводил доводы и почему они согласились. Может быть, он не выполнил какие-то их условия или… Не знаю. На съемках они вели себя нормально, ничего особенного я не заметил. Да и некогда было, честно говоря. Я ведь тоже не в потолок плевал в это время. Нужно было делать все быстро, за короткий срок отснять как можно больше материала. Мы ведь… приходилось действовать, так сказать, «партизанскими» методами, поэтому на эмоции и всякие там наблюдения за тем, кто и как себя ведет, отвлекаться было некогда.
— Понятно. А при подготовке подобных «партизанских» репортажей вы вообще никогда не участвовали в предварительных переговорах, или исключения все же бывали?
— Почти никогда. У Жени были свои каналы, и, сами понимаете, когда речь идет о чем-то не совсем законном или общественно полезном, никто не захочет лишний раз «светиться».
— Как это «общественно полезном»?
— Ну например, когда поднимаются вопросы загрязнения окружающей среды или технологии изготовления некоторых продуктов питания.
— Кто знает, из чего делают колбасу, уже никогда не будет спокойно спать? — усмехнулся Гуров.
— Да, в этом роде, — вновь и без улыбки подтвердил Неклюдов. — Людям интересны такие темы, а производители не особенно спешат делиться секретами. Это их кровный интерес, ведь, если они начнут делать колбасу из мяса, на следующий день разорятся все до единого. И тем же недовольным гражданам, в общем-то, станет нечего есть. Но вопрос актуальный, рейтинговый, так сказать, и Женя искал подходы, договаривался. У него почти всегда получалось.
— Как и в этот раз?
— Да, и в этот раз тоже. Я не знаю, о чем там шла речь, на этих предварительных встречах, но, думаю, все, что касается личных интересов и «конспирации» участников, оговаривалось достаточно подробно. По крайней мере, у нас еще ни разу не было претензий. Если ты не хочешь, чтобы то-то и то-то шло в эфир, никто не мешает предварительно об этом сказать. Но чтоб так… Не знаю. Так еще никогда не было.
— А если отвлечься от версии с террористами? Какие взаимоотношения были у Евгения с коллективом? Враги, завистники? Кто-то из ближайшего окружения Евгения или, может быть, из конкурирующих программ мог до такой степени ненавидеть его, чтобы… решиться на подобное? И вообще, что он был за человек?
Теперь на лице оператора читалось неподдельное удивление. Похоже, подобная мысль оказалась для него совершенно неожиданной.
Гуров, внимательно следивший за мимикой собеседника, видел, как удивление постепенно сменяется сосредоточенностью и попыткой решить для себя очень непростой вопрос. Казалось, Неклюдов вслед за полковником не на шутку озадачился этой темой и мучительно пытается понять: «А и в самом деле — мог бы?»
— Не знаю, — наконец произнес он, больше рассуждая с самим собой, чем обращаясь к Гурову. — Вообще Женя — человек неконфликтный. То есть такое, чтобы он сам, как говорится, «нарвался», это вряд ли. Но, с другой стороны… Завидовали, конечно. Взять того же Антошу из «Независимой экспертизы». Уж как только он не изощряется, рейтингами недотягивает, так хоть сплетней уесть. Хотя насчет убийства… Не знаю.
— Что за Антоша? — навострил уши Лев.
— Антон Щеглов. У него передача на параллельном канале, «Независимая экспертиза» называется. Он позже нас запустился, тематика, как говорится, схожая. Была бы книга или фильм, назвали бы плагиатом, а так…
— Конкурент.
— Да, в этом роде. До нашего уровня недотягивает, конечно, но очень хочется. Поэтому и рассказывает всякие басни. Так что это, можно сказать, выраженный наш недоброжелатель. Хотя не думаю, что он способен на убийство. Да и причина какая-то несерьезная получается. У него, в общем-то, тоже неплохие рейтинги, пускай и не такие, как у нас. Неужто из-за пары лишних голосов… Не знаю.
— Что ж, если я правильно вас понял, получается, что Евгений Березин — человек вполне успешный. С программой у него полный порядок, с коллегами он ладит, с людьми, которые ему интересны как герои будущих репортажей, всегда может договориться. В личной жизни все так же блистательно?
— В личной? Да, в общем-то, тоже нормально. Правда, он развелся недавно, но, кажется, без особых проблем. Хотя я не так близко знаком. Его жена у нас раньше администратором работала. Теперь Лиля на ее месте.
— Из-за нее произошел развод?
— Нет, что вы, — впервые за весь разговор усмехнулся Неклюдов. — Он к Свете ушел. Света Алова, гримерша. После развода Марине пришлось переехать, потому что квартира принадлежала Жене.
— Марина — бывшая жена?
— Да. Ну, одна жена съехала, другая заехала. Свято место пусто не бывает. Теперь вместе живут. Точнее, жили.
Разговор с оператором все больше склонял Гурова к мысли, что из версий, которые на данный момент можно обозначить, наиболее вероятной все-таки остается версия с героями репортажа.
Предположение о том, что журналиста мог «заказать» коллега, программа которого имела более низкие рейтинги, сразу показалось ему несостоятельным, да и личные неурядицы не очень-то тянули на мотив для такого серьезного преступления, как убийство.
«Квартира? — подумал он. — Но если он был разведен, бывшая жена навряд ли могла претендовать на нее как наследница. Хотя поговорить с этой Мариной тоже, пожалуй, не мешает».
— Вы сказали, что бывшая жена Березина работала в группе администратором. А где она сейчас?
— У Антоши, — снова усмехнулся Неклюдов, на этот раз едко и иронично. — Такая вот «страшная месть».
— Вот оно как. Переметнулась к конкурентам?
— Да. Наверное, думала, что у нас и программа сразу развалится, стоит ей уйти. Но ничего, как-то выкрутились. Незаменимый у нас только Женя. — Сказав это, Неклюдов снова нахмурился, по-видимому вспомнив, что этого «незаменимого» больше нет.
