Но где вероятность, что в камере с Клешней шансы будут? Может, Меловой заманивает Юру? Не так давно он уже сунулся в одну западню, приманкой в которой была Вика. Но тогда у него был выбор, а сейчас, похоже, нет…
* * *
Вика открыла дверь, едва только Родион нажал на клавишу звонка. Хороший знак. И выглядела она на все сто с плюсом. И в этом он увидел улыбку фортуны.
— Привет! — Соскучился он по ней, можно даже сказать проголодался.
Ни с кем так не было здорово в постели, как с ней. Не девушка, а неиссякаемый источник эротического напряжения. Источник, в котором хотелось бы купаться всю жизнь.
Слишком уж хорошо было с ней, чтобы терпеть разлуку. Не хватило его надолго, и он снова упал к ее ногам спелым яблоком.
— Здравствуй, — сквозь зубы выжала Вика, переступая порог.
Только сейчас Родион понял, что она собиралась уходить, и он застал ее в последний момент.
— Уходишь?
— Мне надо, — закрывая дверь на ключ, так же недружелюбно сказала она.
— Тебе на работу надо.
— Будет работа, пойду.
Вика пошла вниз по лестнице, Родион последовал за ней. Юрку закрыли, поэтому он мог обходиться без охраны. Только Вовик в машине, и все. Ну, и хорошо было бы личной секретаршей обзавестись. Зарплату Вике, правда, урезать придется. Хотя, если договориться с отцом, можно оставить сто штук в месяц. На личные забавы. В конце концов, это отец уговаривал его составить партию Альбине.
— Ты у меня на работе.
— Деньги я тебе верну.
— А смысл?.. Тебе и делать ничего не надо. Просто быть рядом.
— Ты обманул меня.
— Хочешь жить — умей вертеться.
— А давай ты будешь вертеться без меня?
— Вертеть твоего Юрку будут.
— Что?! — Вика остановилась как вкопанная, медленно и пружинно повернулась к нему.
— Его могут к уголовникам закрыть, а это все… Могу поговорить с отцом. Его оставят в покое.
— Поговори, — с бледным видом выдавила Вика.
— Я поговорю. А ты и дальше будешь считать меня сволочью.
— Не буду.
— Как насчет… — Родион задумался.
Пожалуй, ресторан — это слишком. Город у них далеко не самый большой, и Альбина может застукать Родиона вместе с Викой. А ведь они уже, считай, помолвлены. Зачем ему проблемы с будущим тестем?..
— Как насчет поужинать в нашем старом офисе? — спросил он.
— Ни в старом, ни в новом…
— Всего лишь поужинать.
— А ты поговоришь с отцом? — Вика не просто смотрела на Родиона, она тянула из него клятвенное обещание.
— Прямо сегодня и поговорю.
— Ну, хорошо…
— Поехали готовить ужин? — улыбнулся Родион.
Вике нужен был повод, чтобы пойти с ним на сближение, и она его получила. А завтра она снова будет принадлежать ему. И уже будет все равно, исполнил Родион свое обещание или нет.
— Нет. Сначала я должна узнать, что с Юрой все в порядке, — качнула головой Вика.
— Как ты узнаешь?
— Съезжу к нему, спрошу.
— Что ты спросишь? Сегодня хорошо, завтра плохо…
— И завтра спрошу… Извини, но я не буду с тобой танцевать и ужинать.
— А как насчет работы?
— А работа мне нужна, — немного подумав, кивнула Вика.
И снова Родион усмехнулся себе под нос. Все-таки она искала повод. И она его нашла. А поужинать можно будет и в офисе, на новом месте работы. Тем более что такое место действительно есть. Вечером они туда отправятся. И если Альбина не позвонит, останутся там на ночь…
* * *
Облупленный потолок, обшарпанные стены, убитый пол. Зарешеченное окно, шконки, унылые лица арестантов, вонь с параши. Но так санатория Юре никто не обещал.
За столом четыре уголовных типажа — все в наколках, грубые, нечесаные. Глянув на них, Юра испытал желание перекреститься и сплюнуть в сторону. Один только более-менее. Правильные черты лица, присутствие интеллекта во взгляде, расправленные плечи, прямая спина. И батник на нем с воротником, несмотря на духоту в камере. Цигарка во рту дымится уверенно, карты в руках будто прилипшие, взгляд жесткий, волевой. А плечи у него широкие, и голова крепкая. С этим будет непросто. Да и с остальными тоже.
И еще среди блатных Юра увидел Клешню. Деловой, весь на понтах. Невольно возникло чувство дежавю. Сейчас Клешня повернется к нему и спросит: «А почему ментом пахнет?» Но были и отличия. Тогда Клешня ждал его, а сейчас вроде бы нет. И тогда с ним были Долгонос и Марыч, бойцы, с которыми Юра так и не смог справиться. А сейчас с ним народец попроще, хотя нужно быть готовым ко всему.
Юра насчитал еще четырех, но эти предоставлены сами себе. Кто лежит, кто сидит, к блатным за милостью никто не лезет. Пожилой мужчина в очках, средних лет толстячок с газетой, два молодых парня, один тощий, другой плотный, жилистый. Последнего надо бы держать на прицеле. Вдруг к блатным присоединится.
— А кто это у нас такой?
Из-за стола поднялся среднего роста, крепко сбитый мужичок с аномально выпирающими надбровьями.
— Да вот смотрю, как вы тут с законтаченным гоняете!
Клешня подскочил со своего места как ужаленный.
— Братва, к нам тут мусора ветром надуло!
— Может, и мусор. Может, потому и знаю, за что ты Хряща завалил.
— Кто Хряща завалил? — спросил уголовник с притупленным носом и острым, изогнутым как сабля подбородком.
Черные волосы у него копной, еще бы рога туда всунуть, вылитый черт бы получился.
— Так мусор и завалил! Я ж про него и говорил! — Клешня ткнул пальцем в Юру.
— Хрящ видел, как Клешню зашкварили. Он его за это и завалил.
— Вот почему нельзя мусор в хате держать! Воняет!
Клешня нагнулся, вынул из носка заточку. Остробородый кивнул, присоединился к нему. Стали подниматься из-за стола и остальные.
Юра не стал ждал, когда на него накинутся скопом. Сбросив на пол свои вещи, он сократил расстояние до Клешни, перехватил руку с нацеленной на него заточкой и, потянув противника на себя, уронил его. Слышно было, как вонзилась в пол заточка, которую Клешня продолжал держать в руке. Так же шумно, но с более глухим стуком приземлилась и его голова. Юра со всей силы припечатал ее к полу. И тут же, распрямляясь, с прыжка рукой ударил остробородого. Ударил, как бьет лев лапой — наотмашь, от всей души.
Остробородый рухнул к кому-то на шконку. А Юра вправил его дружку выступающее надбровье. Бил он кулаком, резко, попал точно в болевую точку. Можно было бы повторить это и со второй бровью, но пришлось уклоняться от удара.
