Среди ночи Альберт проснулся в холодном поту на больничной койке от жуткого кошмара.
Лунный свет печально и таинственно лился сквозь полосу плохо задернутой шторы. Лицо Альберта было залито слезами, и он тихонько всхлипывал. Перед глазами все еще стояла Наденька, жалкая, несчастная, на краю черной, беспощадной в своей бесконечности пропасти, а над ней нависала страшная, огромная тень чудовищного существа. Острые когтистые лапы тянулись к Наденьке. Альберт крикнул, чтобы она убегала, но из его рта не донеслось ни звука. Он попытался вскочить, оттолкнуть чудище от жены, но тело не повиновалось ему, и от беспомощности он отчаянно зарыдал. И вдруг понял, что Нади больше нет.
Больной старик на соседней кровати тревожно заворочался и застонал.
— Доктора мне, доктора…
Рука Альберта потянулась к кнопке вызова врача.
В коридоре зашуршали шаги, в палату вошла медсестра.
— Что случилось? — заворчала она.
Медсестра работала вторые сутки подряд, и ей смертельно хотелось спать. Ее раздражали пациенты, их болезни, жалобы, стенания. Недавняя выпускница медучилища, она совершенно иначе представляла свою работу. Ей казалось, что именно здесь она найдет свою судьбу и выйдет замуж не за врача, так за пациента — богатого бизнесмена. Медсестра наклонилась над стонущим стариком и стала спрашивать его о чем-то.
Альберт уже не видел ни медсестру, ни палату. Растаяли и исчезли звуки. Перед глазами в одно мгновение пронеслась вся жизнь. Свернулось и сузилось пространство, остановилось время и превратилось в крохотную чернеющую точку. Мгновенное небытие и длинный, бесконечный тоннель…
Альберта с огромной скоростью несло куда-то вверх, высоко, к свету, к долгожданному радостному сиянию и вдруг, словно пушинку, вытолкнуло из глубокого колодца на изумительную лужайку с мягкой сине-зеленой травой, окруженную прекрасными невиданными растениями и деревьями.
Над полянкой сияло солнце, а небесный свод был идеально голубой. От дивной красоты у Альберта выступили на глазах слезы, и вдруг он услышал голос матери. Нежно улыбаясь, Белла Леонидовна шла навстречу, протянув руку:
— Сынок, иди к нам…
Рядом с ней шли и Казимир, и отец Альберта, и тетка, и другие умершие родственники и знакомые. Они радостно и восхищенно приветствовали его.
Вдруг все расступились, и вперед вышла Наденька. Она тепло и чудесно улыбнулась. Шагнула к Альберту, крепко обняла его. Они взялись за руки.
— Мы теперь вместе навек, — шепнула Наденька.
— Вместе навек… — словно эхо повторил Альберт.
Медсестра наклонилась над Альбертом и, пощупав пульс, произнесла дрогнувшим голосом:
— Он умер!
…Глаза заволокло,
И, с памятью в раздоре, я
смешал добро и зло…
Печальная история!
Я колыбелью стал:
Какое-то качание,
зияние, провал…
Молчание, молчание!
(Поль Верлен)
